Азамат обнимает меня, но я чувствую в его жесте какую-то горечь.
— Ты чудо, — говорит он, — но старейшины кого попало не женят. Они одобрят наш брак, только если сочтут, что мы подходим друг другу. Но ты посмотри, кто ты и кто я, — это совершенно невозможно.
— Ну, я бы не была столь категорична. И вообще, ты что, не хочешь даже попробовать?
— Я… понимаешь, если они не одобрят, то мы не сможем быть вместе.
— То есть как?
— Ну, брак будет аннулирован, и всё. И мне нельзя будет быть с тобой.
— Что значит нельзя? Улетим на Землю и поженимся там, у нас только ID спрашивают, и никаких подходим — не подходим.
Он качает головой.
— Нет. Ты, наверное, не поймёшь. Нельзя — это нельзя. Всё. Табу.
Прекрасно. То есть, или он так и болтается до конца жизни в космосе из-за бешеного старпёра, или нас разъединяют железным племенным законом. Чёртовы дикари! Но не могу же я всё так оставить… В конце концов, Старейшины — старые люди, у них болячек тыщи должны быть, может, мне удастся их уговорить на сделку? Да и вообще, а по-моему, мы хорошо друг другу подходим. К тому же у Азамата много денег, а Старейшины тоже люди. Господи, вот чёрт, я ведь могу ему сильно исправить жизнь — но рискую его потерять.
С другой стороны… он тоже не железный. Закон — законом, но легко ли ему будет со мной расстаться по приказу? Может, я его ещё уведу с пути истинного? Ну не могу я поверить, что нас разлучат. Ну вот же как я точно ему под мышку вписываюсь!
— Азамат, — говорю решительно. — Надо обязательно попытаться. Я нутром чую, что это дело выгорит.
— Это невозможно, — усмехается он, но в глазах у него я вижу проблеск надежды. — Но… если ты хочешь, то мы полетим на Муданг.
— Значит, полетим.
— Только… это, конечно, невероятно, но если они всё-таки одобрят, то учти, что наш брак будет признаваться и на Земле. И ты не сможешь взять другого мужа, пока я не умру.
— Не вздумай, — говорю. — А то я приобрела устойчивую привычку следовать за тобой.
Глава 14.
Мы ещё некоторое время сидим в обнимку, думая о вечном и бесчеловечном, а потом Азамат начинает шевеление на предмет сбежать. Отпускать его одного мне не слишком-то хочется, ещё напридумывает себе всяких глупостей без меня. А мне всю ночь будет сниться какое-нибудь том-и-джерри с его папашей. Брр.
В раздумьях наматываю на руку его косу — а что, то и поводок… Кончик влажный. Всё-таки заплёл мокрые?
— Ты сейчас голову мыл, что ли? — спрашиваю. Вопрос, видимо, звучит несколько невпопад, потому что Азамат секунду раздумывает.
— Нет… только сполоснулся слегка, как пришёл… а что?