— Господа, меня все же мучают сомнения в необходимости столь радикальных мер, — встрял в разговор, вечно сомневающийся Стивенсон.
— Стивенсон, я в прошлом году потерял из-за русских больше миллиарда. Они вытеснили нас из Намибии. Ещё немного, и нам не будет места на юге Африки. Эти черномазые обезьяны, которых мы посадили в кресла президентов, стали мнить, что они и в правду хозяева на своей земле. Их запросы обходятся нам все дороже.
— Позволите говорящей обезьяне тоже вставить слово, — возмутился чернокожий член конгломерата.
— Прекратите, мистер Диккенс, — отмахнулся от упрека негра Джонсон. Он убрал сапоги из крокодиловой кожи со стола, взял сигару из шкатулки, стоявшей рядом на специальном столике, потом с помощью миниатюрной гильотины отрезал кончик сигары. — Вы такой же негр, как я монах. У вас от них только цвет кожи. — Джонсон взял массивную инкрустированную разного достоинства бриллиантами принялся раскуривать сигару. Выпустив облако ароматного дыма, он продолжил. — Те, кто имеют столько денег, не имеют ни расы, ни родины. Каждый из нас не раз продавал интересы родной страны, и плевал на остальных представителей своего племени. Поэтому, господа, давайте отбросим сопли, и будем вести себя, как положено людям нашего круга.
— Да, Джонсон, к вам не стоит поворачиваться спиной, — произнес китаец.
— Конечно, как, между прочим, и к вам, — парировал Джонсон.
— Согласен, мистер Джонсон, полностью с вами согласен, — улыбнулся мистер Ли.
— Господа, если вы закончили, то давайте выслушаем доктора Вебера, — подытожил Томсон, который обычно брал на себя роль председателя.
Все присутствующие посмотрели в дальний угол, где стояло большое кресло. Сидящего в нем человека не было видно, только длинные худые ноги, которые, казалось, выросли из самого кресла, говорили, что там кто-то сидит. Сам Вебер не был бизнесменом, он походил на привычный стереотип гения-маньяка. Вечно взлохмаченные, седые волосы, воспаленные красные глаза, бегающий взгляд.
Разбогател доктор на вакцине против гриппа. Эпидемия вспыхнула в 2011 году и захватила весь мир. Болезнь косила людей миллионами, каждый десятый случай был смертельным. Правительства не жалели денег, чтобы справиться с болезнью. И в этот момент о себе заявил Вебер. Он выставил на продажу препарат, способный без побочных эффектов справиться с болезнью. Вебер запросил астрономическую сумму, оставляя все права на производство препарата за собой. Положение было критическое, и первым уступило требованиям доктора правительство Германии, где грипп особенно свирепствовал. Вслед за немцами последовали все остальные. Вебер стал одним из самых богатых людей в мире. Некоторые газеты писали, что доктор-маньяк сам вывел этот штамм вируса гриппа, затем выпустил его, но доказать ничего не смогли, и скандал потихоньку затих. Лишь сидящие в этом зале знали, что так оно и было. Почувствовав в нем своего, члены конгломерата пригласили доктора вступить в их сообщество, предложили безграничные финансовые возможности и поставки материала в любом количестве. Деньги Вебера уже не интересовали, их было более чем достаточно, а вот с материалом, над которым можно проводить испытания, были трудности. Когда доктор принял предложение конгломерата, для него организовали лабораторию в Африке на побережье Индийского океана. Чтобы не привлекать внимание к лаборатории, конгломерат поддерживал в регионе состояние постоянного напряжения. Тянущиеся многие годы конфликты скрывали исчезновение людей. Никто уже не обращал внимание, если где-то вдруг находили захоронение обезображенных участников конфликта. Война все списывала. Ели нужен был материал с белой кожей, эту потребность восполняли с помощью пиратства, процветавшего на побережье.