Вот скромная полка, где приютились издания XIX века — на русском, французском, английском языках. Пожелтели страницы, потерты кожаные переплеты, надорваны корешки, но как благородны эти ветераны, как много они могут рассказать о Востоке, который настойчиво, осторожно и умно осваивался русским человеком.
Начало нашего века. Картон и коленкор сменяют кожу, появляются бумажные обложки. История, география, литература, политика Ирана, русско-иранские отношения — толково, заинтересованно и живо писали. Судя по пометкам в книгах, так же и читали наши предшественники.
Послереволюционный период до пятидесятых годов представлен увлекательной литературой на английском, французском и персидском языках. Это было время бурных событий на Ближнем Востоке, в Индии, и советские дипломаты внимательно за ними следили. Книг на русском мало, на сохранившихся стоят штампики — «Проверено. 1938 г.», «Проверено. 1939 г.». Книги, в которых упоминались востоковедами «не те» имена, шли в огонь. Безжалостно выдирались предисловия и послесловия, где фигурировали фамилии «врагов народа», уничтожались журналы, в которых помещались их статьи. Немногие из книг того периода выжили, не самые интересные.
Новейший период сух, скучен и по большей части бесполезен. Брошюрки, будто писанные одним и тем же механическим сочинителем. Мелкие зернышки фактов, завернутые в клубки словесной ваты. Последний раз касалась их рука человеческая для того, чтобы определить на полку до поры, пока новая «злободневная» литература не потребует себе места. Тогда придет в библиотеку вечно занятый завхоз и скажет, что списать и уничтожить, а что пускай полежит до следующего раза.
У многих дипломатов, по моим наблюдениям, нет интереса к стране, в которой они живут и работают. Они занимаются проблемами сегодняшнего дня, редко удосуживаются заглядывать в прошлое. Вот почему библиотека напоминает мне пришедшее в разорение кладбище. Хочется сказать: «Аминь».
…Вернемся же в Зарганде, к старинному, дряхлеющему зданию с лепными карнизами, колоннами, сводчатыми окнами и заваленной макулатурой, ломаными стульями и шкафами залой. Придет очередной посол и пустит его на слом, а на этом месте, возможно, построит для себя современную виллу.
Мне напоминало это здание о прошлом, когда русские в Иране были не сомнительными и нежелательными иностранцами, а уважаемыми почтенными партнерами и даже (признаем, положив руку на сердце) почти хозяевами. В 1909 году иранский шах Мохаммед Шах полтора месяца укрывался здесь, в Зарганде, под крылом императорской российской миссии от своих взбунтовавшихся подданных, а вместе с ним пряталось и пятьсот человек шахской свиты. И ни один самый дерзкий бунтовщик не осмелился проникнуть за невысокую ограду российской миссии. Было все это, быльем поросло, никогда не возвратится, и жалеть о прошлом незачем. Мы не те, и Иран не тот, но история продолжается, и давно забытые события продолжают неприметно для нас влиять на сегодняшний и завтрашний дни.