— Флу!.. Флу!.. — сдавленно воскликнула Риэл, схватив ее за руку. — У нас чужак!..
— Где? — тетка Флу воинственно вскинула топор и быстро огляделась по сторонам. Риэл была уверена, что она справиться с любым, будь то даже воин, вооруженный мечом и в доспехах. Однажды, когда к ним по первому морозу забрел нагулявший к зиме жира кабан, Риэл с визгом по лестнице взлетела на крышу дома, а Флу, вместо того, чтобы спрятаться, выхватила из плетня жердину и бросилась на зверя, рассчитывая, видимо, разжиться на зиму мясом. Кабану тогда повезло, потому что он бегал быстрее.
— Дома! У него меч! И… и он спит на нашей лавке!
Флу медленно опустила топор, вся ее воинственность вмиг улетучилась, и сама она как-то стала меньше ростом, словно внезапно ушло то, что делало ее такой сильной — Риэл смотрела на нее во все глаза и не могла узнать, перед ней вдруг оказалась обыкновенная слабая женщина. Потом этот миг прошел, и тетка Флу вновь стала прежней — высокой, дородной и громогласной. Она широко улыбнулась и сказала:
— Стало быть, не зря мы сегодня затеяли пироги, учуял Скронгир!..
И добавила, глядя в глаза:
— Его не бойся. Никогда. Он за тебя и жизнь отдаст, и душу.
С этого дня Кирч Скронгир стал часто появляться в домике на Калин-озере, и Риэл понемногу привыкла к нему. Он рассказывал ей о Долине, о храмах Огня и о Черном Короле, а она слушала, изумленно распахнув глаза, — для нее это был другой мир, о котором она ничего не знала. Он привозил ей книги, учил разбираться в травах и понимать погоду. Но, бывало, исчезал на несколько месяцев и никогда не рассказывал, где был, и тогда она скучала. И снова начинала расспрашивать Флу, которая была для нее и матерью, и нянькой, и источником знаний и новостей, а та новости узнавала от Молчуна.
— …твой отец был служитель Огня, или, по-другому, — ормит, как и ты, — рассказывала она, обычно вечером, за вязанием, когда все домашние дела были переделаны, ужин съеден, тихонько тлели угли в очаге, и горела лучина. — От него ты унаследовала фамилию Блэд. Мать твоя тоже из Блэдов, но в ее семье не было дара. Двум ормитам, у которых дар, не положено становиться мужем и женой. На севере Скаверы, у самых гор, давно еще был построен Мир-Блэд, большой город, да ты помнишь его, должно быть. Там они жили, а я была при тебе кормилицей. Такой город в Скавере один, как в Лигрии — Мир-Авит, а в Оквите — Мир-Нрон.
— А почему началась война? — спрашивала Риэл, закутываясь в пуховый платок, — вечером, если ветер дул с озера, дома становилось зябко.
— Ну так почему начинаются войны? Когда людям есть, что делить. Поспорят, кому какой участок земли принадлежит, — живо подерутся. Потом мстить начинают, а маленькая месть часто порождает большую. И пошло-поехало, уже и не разберешь, с чего все началось, кто прав, кто виноват. А уж когда дело доходит до дележа власти — ну, тут уж без войны никак не обойтись.