Некоторые товарищи думают, что на руководящие должности на фабриках, на заводах можно выдвигать лишь партийных товарищей. На этом основании они нередко оттирают способных и инициативных беспартийных товарищей, выдвигая на первое место партийцев, хотя и менее способных и неинициативных. Нечего и говорить, что нет ничего глупее и реакционнее такой, с позволения сказать, “политики”. Едва ли нужно доказывать, что такой “политикой” можно лишь дискредитировать партию и оттолкнуть от партии беспартийных рабочих. Наша политика состоит вовсе не в том, чтобы превратить партию в замкнутую касту. Наша политика состоит в том, чтобы между партийными и беспартийными рабочими существовала атмосфера “взаимного доверия”, атмосфера “взаимной проверки” (Ленин). Партия наша сильна в рабочем классе, между прочим, потому, что она проводит такую именно политику.
Итак, добиться того, чтобы у рабочего класса СССР была своя собственная производственно-техническая интеллигенция — такова задача.
Так обстоит дело с вопросом о четвертом новом условии развития нашей промышленности.
Перейдем к вопросу о пятом условии.
V. Признаки поворота среди старой производственно-технической интеллигенции
По-иному ставится также вопрос об отношении к старой, буржуазной производственно-технической интеллигенции.
Года два назад дело обстояло у нас таким образом, что наиболее квалифицированная часть старой технической интеллигенции была заражена болезнью вредительства. Более того, вредительство составляло тогда своего рода моду. Одни вредили, другие покрывали вредителей, третьи умывали руки и соблюдали нейтралитет, четвертые колебались между Советской властью и вредителями. Конечно, большинство старой технической интеллигенции продолжало работать более или менее лояльно. Но речь идет здесь не о большинстве, а о наиболее квалифицированной части технической интеллигенции.
Чем создавалось вредительское движение, чем оно культивировалось? Обострением классовой борьбы внутри СССР, наступательной политикой Советской власти в отношении капиталистических элементов города и деревни, сопротивлением этих последних политике Советской власти, сложностью международного положения, трудностями колхозного и совхозного строительства. Если активность боевой части вредителей подкреплялась интервенционистскими затеями империалистов капиталистических стран и хлебными затруднениями внутри страны, то колебания другой части старой технической интеллигенции в сторону активных вредителей усиливались модными разговорами троцкистско-меньшевистских болтунов насчет того, что “из колхозов и совхозов все равно ничего не выйдет”, “Советская власть все равно перерождается и должна в скором времени пасть”, “большевики своей политикой сами способствуют интервенции” и т. д. и т. п. Кроме того, если даже некоторые старые большевики из числа правых уклонистов не устояли против “поветрия” и качнулись в этот период в сторону от партии, то нет оснований удивляться тому, что известная часть старой технической интеллигенции, никогда не нюхавшей большевизма, тоже, с божьей помощью, колебнулась.