Он одновременно целовал и бил меня, и мне это очень нравилось. Назову его В. Когда мы познакомились, у каждого из нас был свой роман, влюбленность и все такое, но это было неважно. То, что мы с ним выделывали, можно только с большой натяжкой назвать сексуальными контактами.
В. был высок, хорошо сложен — он был неплохой спортсмен. Примерно с недельку мы с ним только флиртовали, а потом договорились куда-нибудь сходить вместе. Дело было в пятницу. Я одевалась и думала про В., про его длинные, крепкие ноги, его большие руки. Я прекрасно понимала, что со мной происходит что-то странное. Я и представить себе не могла его ласки иначе, как кулаками. Он выглядел вполне способным раздробить меня на мелкие кусочки и из этих кусочков слепить все, что угодно, хоть футбольный мяч. Я постоянно думала о том, как он делает мне больно, и от мыслей этих мне было очень не по себе. И еще: эти мысли, они меня очень и очень возбуждали.
Мы договорились встретиться на южном берегу. Сходили в бар, постояли немного у стойки; народу в баре было полно, и мы решили отправиться в какой-то клуб-кабаре, где я так накачалась джином с тоником, что меня уже ноги не держали. На сцене творилось что-то невообразимое — все было не плохо, а просто ужасно. И я вдруг представила себе, как огромное и твердое, как камень, плечо В. врезается мне прямо в лицо. Я отправилась вниз, в дамскую комнату. В. потащился за мной и вошел туда тоже.
— Надеюсь, ты не собираешься загнать меня в кабинку? — я вцепилась ему в рубашку. Голова моя едва доставала до середины его груди. Кислый запах дневного пота ударил мне в нос, и я почувствовала сильное возбуждение.
— Да иди ты, куда хочешь, — сказал он. — Нужна ты мне.
И тут я почувствовала такую обиду и разочарование, что не выдержала и укусила его. На языке у меня осталось ощущение мягкой ткани его рубашки. Но зубы стиснула достаточно крепко, чтоб ему стало больно. Но он и не вздрогнул.
— Ну, милочка, — сказал он, беря в ладони мое лицо, — ты мне за это теперь заплатишь. Иди, я подожду здесь.
На своих каблуках я стояла, мягко говоря, очень неустойчиво, так что пришлось мне повиснуть у него на руке, пока он тащил меня до угла моей улицы. Потом, помню, мы остановились, и я подняла голову. Он легко поднял меня в воздух и поставил на скамейку. И тогда мы поцеловались в первый раз.
На другой стороне улицы какие-то подростки кричали нам что-то, кажется, советовали снять в гостинице комнату. Но мы не стали этого делать. По крайней мере, в ту ночь. Только на следующую.