К. С. Льюис особенно выделял этот момент. «Различие между глубиной и святостью и (позвольте мне добавить) хитроумием Его морального учения и безудержной манией величия, которая, должно быть, стояла за Его теологическим учением, если Он только, действительно, не был Богом, никогда не получала удовлетворительного объяснения», — писал он в «Чудесах». Льюис сформулировал этот аргумент более колоритно в известном пассаже в книге «Просто христианство»: «Человек, который был всего лишь человеком и говорил такие вещи, как Иисус, не был бы великим учителем морали. Он был бы или лунатиком — находясь на одном уровне с человеком, который утверждает, что он разбитое яйцо, — или Дьяволом из Ада. Ты должен сделать свой выбор. Или этот человек был и есть Сын Божий; или сумасшедший, а то и что–нибудь хуже этого».
Я вспоминаю, что когда мне попалась в колледже эта цитата из книги «Просто христианство», мне подумалось, что это большое преувеличение. Я знал многих людей, которые уважали Иисуса как великого учителя нравственности, но не относились к нему ни как к Сыну Божию, ни как к лунатику. В то время это была, действительно, моя точка зрения. Однако, когда я изучил Евангелия, я пришел к тому, что согласился с Льюисом. Иисус никогда не пускался в рассуждения по поводу того, кем он был на самом деле. Он был либо Сыном Божиим, посланным спасти мир, либо самозванцем, заслужившим распятие. Его современники правильно понимали этот двойственный выбор.
Теперь я понимаю, что для Иисуса всегда было вопросом жизни и смерти отстоять свое утверждение о том, что он Бог. Я не могу поверить в обещанное им прощение, если он не обладал властью выполнить подобное обещание. Я не могу поверить его словам о загробном мире («Я иду приготовить место вам…»), пока я не поверю в его слова о том, что он пришел от Отца и вернется к Отцу. Самое важное: если он не был в чем–то Богом, то распятие мне видится актом Божественной жестокости, а не жертвенной любви.
Сидни Картер написала проникновенное стихотворение:
Но Бог высоко в небесах,
Не занят ни злом, ни добром,
Под взглядом тысячи ангелов,
И они не двинут крылом…
Это Бога следовало распять
Вместо нас с тобой,
Сказал я этому Плотнику,
Распятому над толпой.
С теологической точки зрения, единственным ответом на обвинение Картер может быть таинственная доктрина, говорящая о том, что, словами Павла: «В Христе Бог примирил мир с самими собой». Непостижимым образом, Бог лично претерпел распятие. С другой стороны, Голгофа вошла бы в историю как форма жестокого обращения с чадом космоса, а не как день, который мы называем Великой Страстной пятницей