Кинжал не подходит к ножнам, он слишком длинный. И по виду он сделан в Леванте.
Ну и что? У многих солдат оружие восточной работы. У меня, например. То же самое можно сказать и о покойном Хьюберте.
Но у Эльфгара кинжала не было, — кивнул Гвин. — Одни только пустые ножны. Длинные. Я прихватил их на всякий случай, они в сумке.
Черный плащ коронера развевался на не утихавшем ни на минуту холодном ветру. Он сложил руки на груди.
Нельзя же повесить человека только за то, что у него слишком длинный кинжал.
Это вы так считаете, а шериф, возможно, придерживается иного мнения! — возразил рыжеволосый гигант. — И мне кажется, стоит рассмотреть это оружие повнимательнее.
Джон вздохнул. Похоже, проблемы в этот день сыпались, как из короба.
— Ну хорошо, ступай, достань ножны из сумки — и останься пока там, внизу, — добавил он, увидев приближающихся к двери Болдуина и Гервеза.
И вновь коронер произнес необходимые слова соболезнования по поводу смерти отца нового лорда, затем сразу перешел к делу и сообщил о странном совпадении, — оба, и Хьюберт, и его сквайр, были убиты на пути к Питер-Тейви.
Известие явно потрясло Гервеза.
И его сквайра убили? Я даже не подозревал, что у него был сквайр.
Ни один благородный нормандец не отправляется в Святую землю без сквайра, — сухо заметил Джон.
Во всяком случае, мы ничего о сквайре не знали. Как его звали?
Эльфгар, саксонец, — коротко ответил Джон.
Гервез повернулся к стоящему рядом с непроницаемым выражением лица Болдуину:
— А ты, Болдуин, что-нибудь слышал об этом?
Тот покачал головой:
— С прошлого года, когда приезжал солдат из Палестины, мы больше не получали вестей от Хьюберта. Разумеется, и о сквайре ничего не слыхали.
Джон между тем украдкой поглядывал на висящие с правой стороны на поясе сквайра ножны. Украшенная узором рукоять ножа торчала слишком высоко, кинжал был длиннее ножен почти на целый дюйм. На темно-коричневой коже ножен он увидел маленький белый шрам — недавно порвавшаяся кожа светилась, словно маленькая звездочка.
— Не могли бы мы спуститься вниз? — с обманчивой мягкостью предложил коронер.
Озадаченные мужчины последовали за ним туда, где к деревянным перилам были привязаны кони приехавших офицеров. Рядом со своей лошадью стоял Гвин, держа в руках что-то, завернутое в кусок дерюги. Когда троица спустилась с лестницы и остановилась возле него, он развернул полотно, показав мужчинам несколько предметов одежды и пустые кинжальные ножны. От них все еще исходила тошнотворная вонь разложения, поскольку одежда впитала в себя жидкости из дартмурского трупа, но не это заинтриговало коронера. На ножнах, которые держал Гвин, он заметил порез в том же месте, что и на ножнах Болдуина, только не свежий, а старый, грязный.