Небба прищурился, но не дал ответа, и Гвину пришлось тряхнуть его за плечо так, что тот щелкнул желтыми зубами.
Отвечай, когда тебя спрашивает коронер, будь ты проклят!
В Лемане, в восемьдесят восьмом, — промямлил недовольно Небба.
Брови коронера удивленно поползли вверх, и шрам на лбу искривился:
— Ты воевал на стороне старого короля?
Речь шла об одной из последних битв Генри II, в которой непокорные сыновья монарха, Ричард и Джон, объединив усилия с Филиппом из Франции, разбили армию отца, а заодно и его сердце.
Небба кивнул головой:
— Оттого-то я и не хотел с вами связываться. Вы же люди Ричарда.
Удивленный, Джон коротко хохотнул, что с ним бывало крайне редко.
— Глупец, неужели ты полагаешь, что я могу обидеть человека только за то, что он хранил верность Генри? Я не испытываю гордости по поводу того, что Ричард замахнулся на собственного отца, даже при том, что его к таким действиям подтолкнуло потакание старика всем капризам Джона.
Толпа молча взирала на них, не понимая, собственно, о чем говорят Небба и коронер, однако и Томас, и Гвин прекрасно понимали, что Небба вовсе не деревенский простолюдин. Скорее всего, это солдат, который скрывается от правосудия.
Сэр, об убитом я знать ничего не знаю. Я всего-то и сделал, что посмотрел, как он лежит лицом вниз в этом проклятом ручье.
И раньше ты его никогда не видел?
Никогда. Не знаю, как зовут его, откуда он, ничего не знаю. И хочу одного — чтобы меня оставили в покое.
Джон смотрел на Неббу, и подозрительность, присущая коронеру, боролась с уважением к солдату, искалеченному в сражениях за короля.
— Ты не отсюда родом? У тебя странный акцент.
Небба встряхнул грязными кудрями:
— А безродный я. Нет у меня дома. Вот, забрел сюда, работаю в поле за кормежку, сплю в коровнике, а когда надоест, дальше отправлюсь.
Как и Гвин, коронер подозревал, что Небба — беглый преступник, которому невмоготу стало почти животное существование, в лесу и который решил попробовать вернуться к нормальной жизни, даже рискуя оказаться в конечном итоге обезглавленным.
Небба ответил на еще несколько вопросов, но упрямо утверждал, что ему ничего не известно о найденном в ручье трупе. Какое-то время коронер не отставал, однако в глубине души он не понимал, какое отношение может иметь бывший лучник к смерти молодого нормандца, если не рассматривать в качестве причины грабеж. Но если и остановиться на грабеже, то почему тогда, рассуждал Джон, убийца остался в деревне, а не сбежал?
Он жестом подозвал Гвина и пробормотал ему на ухо:
— Ну, что ты о нем скажешь? По всему видать, беглец, скрывается от закона.