Джон поскреб щетину на темном подбородке.
— И из-за чего же между вами возникла ссора?
Каменщик почти с нежностью провел пальцем по огромному камню, прикасаясь к материалу, с которым работал всю жизнь.
Ну, садится он, значит, на свою кобылу и тычет ее шпорами в живот. Зверюга срывается с места, как стрела из лука, и обливает меня грязью и лошадиным дерьмом с ног до головы. Испоганила хлеб, который я ел, перепачкала всю одежду.
Может, это случайно получилось? — предположил Джон.
Случайно, как же! Обыкновенное легкомыслие мальчишки, который не испытывает ни малейшего уважения к старшим.
И что же вы сделали? — встрял в разговор писарь.
— Я закричал на него и помахал вслед кулаком. Тут он оглядывается, разворачивает лошадь и подъезжает ко мне. Я думал, он собирается извиниться… не тут-то было! Он начинает оскорблять меня за то, что я, мол, ору на него, и всякие жесты показываю.
Джон потерял интерес к их перепалке — не настолько серьезной она была, чтобы привести в конечном счете к убийству. Вместо этого он принялся выуживать новую информацию о всаднике:
— Вы не помните, как его звали — или откуда он прибыл, куда направлялся?
Сенвульф отрицательно покачал головой.
— А с чего мне было любопытствовать? Сидел себе на солнышке, потягивал эль, смотрел, как мир вокруг шевелится, — пока он не облил меня дерьмом.
Неподалеку от них раздался грохот: большущий блок песчаника вырвался из веревочной петли лебедки и обрушился на землю. К счастью, поблизости от места падения людей не оказалось, иначе работы у коронера прибавилось бы. Сенвульф, отвечающий за рабочих на земле, изрыгнул в их адрес проклятие и вполголоса добавил еще несколько нелестных слов.
— Олухи неуклюжие! Да, не тот народ пошел, что в былые времена.
Джон не позволил отвлечь себя от расследования.
— Вы говорите, он был на коне.
— Да, серая кобыла, не очень высокая, в черных яблоках. И еще — у нее пятно черное, как кольцо, вокруг одного глаза было, а вокруг другого — нет. И жутко грязные копыта! — добавил он с сарказмом.
— Вы очень наблюдательны, — уважительно произнес Джон. — Что-то еще, может, припомните?
Каменщик наморщил лоб в раздумьях.
— Да я слишком разозлился, чтобы что-то видеть. И вообще, я боялся, что он замахнется на меня плеткой, которой погонял лошадь, но, слава Богу, он вовремя опомнился.
— И почему же это? — спросил Джон.
— А потому, что я стащил бы его с лошади и отделал как следует, будь он даже хоть трижды джентльменом, — вызывающе ответил Сенвульф. — Короче, он пробормотал что-то себе под нос, развернул лошадь и отправился восвояси. Больше я его не видел. Я хозяина таверны спросил, кто он такой, но тот не знал ничего, сказал только, что тот человек этот остановился у него на ночлег по пути из Саутгемптона, но куда направлялся, ему неведомо.