Этого было достаточно, чтобы я сразу же впал в дикую ярость, начав молотить обидчика обеими руками, ногами, головой. На меня кинулась вся куча. Но тут какая-то неведомая сила расшвыряла нас в разные стороны.
— Так не честно: десять на одного.
Над нами стояли два парня лет по 17, в косоворотках, скрытых под темными френчами, и блестящих высоких сапогах.
— Кто с ним хочет подраться, выходи один на один. Парни присели на бревно… А я остался один в середине круга.
Навстречу мне вышел высокий конопатый мальчишка с торчащими вихрами выцветших волос и толкнул меня в грудь. Он был явно сильнее меня и имел опыт в драках.
Если бы не слепое неистовство, которое появлялось у меня после первого же удара по лицу, я бы получил сполна. Он хотел побить меня позорно и больно, расквасить рожу, пустить краску из носа. А мне хотелось убить его, разорвать на куски, и будь что будет.
И это решило исход сражения. Я, рискуя врезаться лбом в стену дома, ударил его головой в подбородок и обоими кулаками в горло, и он осел. Тогда я сбил его ногой на дорогу и выхватил нож. Нет, я не собирался его зарезать. Я хотел приставить кинжал к горлу, как это делал рыцарь Айвенго, и потребовать сдачи. Но чьи-то руки вмиг вывернули у меня кинжал.
— Ну и волчонок, — проговорил один из парней, рассматривая мой кинжальчик. А потом обвел глазами поредевшую толпу:
— Ну что, кто еще хочет?
— Дай кинжал, — повернулся я к парню.
Парень озадаченно посмотрел на меня, потом на своего товарища и сунул мне кинжал в руки.
— Отчаянный ты, однако. Ну а если бы менты тебя с ножом застали?
— Ну и пусть, — промямлил я, пряча кинжал.
— Смотри не ходи с ним, эти тебя заложат, — проговорил второй, до этого только посматривающий парень.
Я повернулся:
— Продадут? Тогда я их по одному… Парни переглянулись.
— Ты вообще-то откуда? Где живешь?
Мы были в 100 метрах от моего дома. Я показал и пошел домой.
Мать увидела меня всего разодранного, в крови и грязи, пришла в ужас и позвала отца. Он внимательно выслушал меня и повел плечами:
— Все верно. Он дал сдачи.
— Но ведь его могли убить, — причитала мать.
Отец усмехнулся:
— Но его не убили, не искалечили, и вообще — он победил. Разве лицо это то место, о которое должен кто-то чесать кулаки?
Спустя месяц я проходил мимо пивной, и меня кто-то позвал. Я, ранее никогда не заходивший в пивную, зашел. За столом прямо против входа сидели два моих новых знакомых. Те самые парни. На этот раз они были легко одеты — в тапочках, в куртках — и пили пиво. Они кого-то ждали. И наконец один из них — его звали Гошей — сказал: