«Люцифер и Архангел», — подумала Марсия и посмеялась над собственной фантазией.
Мужчины сели в кресла у открытого окна в сад, где шел дождь, тогда как Марсия отошла и села у погасшего камина, где она могла слушать, не вмешиваясь. Ее мысли все еще были заняты контрастом между Джеромом и Аланом, и она не слишком обращала внимание на их беседу.
Ей показалось, что в Алане была уверенность, которой не хватало Джерому. Она чувствовала, что в момент опасности его было бы нелегко одолеть. О Джероме никогда нельзя было знать, что он станет делать в критической ситуации. Он мог стоять и смеяться над опасностью. Мог повернуться и уйти, будто ее не существует. Или же мог сражаться с призраками и тратить свою энергию на демонов, созданных его же собственным воображением.
«Как странно, что я так ясно понимаю Джерома», — подумала она, удивляясь собственным мыслям.
Голос мужа вывел ее из задумчивости.
— Я понимаю, что за материал вам нужен для японской главы вашей книги, — говорил он. — Конечно, в Японии есть сотни индивидуумов, которые пережили Хиросиму и Нагасаки. Даже целые семьи. Но после войны много воды утекло. Выжившие пытались рассказывать свои истории любопытным. Придет день, когда эти люди закроют двери и скажут: «Больше не можем». У этих людей своя судьба.
— Я понимаю это, — сказал Алан. — И я не хочу никого вынуждать. Но я понял, что цель моей книги волнует многих из тех людей, с которыми я говорил. Настолько волнует, что они хотят, чтобы и другие узнали о том, через что они прошли и как после этого сумели построить новую жизнь.
Джером сухо рассмеялся.
— Американцы в наши дни помешались на самопомощи. Как хладнокровно посетить своего зубного врача. Как найти мужество вновь жениться тому, кто уже был женат четыре раза. Как встретить несчастье и выйти из него героем.
Алана нелегко было рассердить. Он игнорировал тон Джерома и спокойно отвечал ему,
— В том, что вы говорите, много смысла. Но понимание этих проблем сильно отличается от поверхностных рецептов быстрого успеха. Здесь нечто более похожее на феникса, восстающего из пепла. Я уверен, что поскольку вы приехали в Японию после войны, вы видели именно то, о чем я говорю. Так же, как я видел это в Сан-Томасе. Что заставляет феникса бороться, когда все против него? Вот что меня интересует. Джером вздохнул и начал набивать табаком свою трубку.
— Да, я знаю это избитое сравнение. Это то, что отличает нас от животных. Великолепная, удивительная, неугасимая сила духа. Вы это имели в виду?
— Почему бы и нет? Может быть, это все, что есть между нами и звездами, — улыбнулся Алан и как бы, между прочим, заметил: — Да, кстати, я тут как-то встретил вашего старого друга — физика Огаву, который работал с вами над каким-то экспериментальным проектом, когда вы только приехали в Киото. Он передавал вам привет.