— Я сейчас же попытаюсь связаться с ним по радио, — понял свою оплошность Йоганмейер.
— И передайте мой приказ: во что бы то ни стало прибыть сюда на самолете. Как можно скорее.
— На самолете? — растерянно уточнил майор-адъютант, но тотчас же опомнился: — Впрочем, как прикажете.
— И пусть захватит с собой Ганну Райч.
— Не так-то просто будет найти ее сейчас.
— Я издаю приказы для того, чтобы их выполняли, а не комментировали. Вы слышите меня, адъютант, выполняли!
— Так точно, ой фюрер, — невозмутимо согласился Йоганмейер. — Приказ должен быть выполнен.
— Если фрау Райч оказалась рядом с Герингом, пусть Грейм немедленно отзовет ее в свой штаб.
Майор был уверен, что Гитлер давно и безнадежно влюблен в эту хрупкую с виду но беспредельно храбрую летчицу-испытательницу, а посему прекрасно понимал, что скрывается за его словами: «Если фрау Райч оказалась рядом с Герингом».
— Грейм отзовет ее, мой фюрер. Я так и передам. Райч не должна находиться сейчас рядом с предателем.
— И согласовывать свой прилет с Герингом генерал не обязан, точнее, вообще не должен.
— Не должен? Будет передано, мой фюрер. Я попыта… простите, я, конечно же, разыщу генерала.
Гитлер даже предположить не мог, что как раз в эти минуты Борман вызвал в свой отсек штандартенфюрера СС Цандера, который был его советником по связям с гестапо, военной разведкой и СД, и велел немедленно связаться со штабом войск СС в Берхтесгадене, чтобы передать приказ: Геринга, его штаб и начальника канцелярии ставки Ламмерса арестовать, предъявив им обвинение в государственной измене.
Записав этот приказ в свой блокнотик, Цандер на какое-то время впал в полное оцепенение. И не выходил из этого состояния, пока Борман не наорал на него.
Когда же о нем узнал Йоганмейер, то, вместо того, чтобы немедленно броситься к фюреру и доложить о происходящем, лишь саркастически хмыкнул. Теперь он прекрасно понимал, что фюрер понятия не имел о том, сколь близко подступилась к нему измена. Как со стороны Геринга, так и со стороны Бормана.
— Вы намерены доложить о моем приказе фюреру? — без обиняков поинтересовался Борман, узнав об этой случайной утечке информации.
— Наверное, не стану.
— Почему? — заинтригованно спросил рейхслейтер.
— Порой у меня создается впечатление, что фюрер слишком устал.
— Что-что?! — подался к нему Борман с таким видом, словно услышал нечто совершенно немыслимое.
— Фюрер настолько устал, что, очевидно, не в состоянии воспринимать реальность всего происходящего даже здесь, в стенах рейхсканцелярии, не говоря уже о событиях за ее пределами.