– Дослушай до конца. Как я понял, тебе необходимо больше тридцати пяти миллионов?
– Пятьдесят. – Сердце бешено стучало, Энди металась между надеждой и отчаяньем.
– Там же в банке есть депозитный сейф, где хранится бриллиантов на тридцать миллионов фунтов… примерно.
– Эвард, я буду на тебя молиться! – Энди незамедлительно упала на колени рядом с диваном.
– Ты не умеешь, – скептически ответствовал граф Мередит и тоже переместился на ковер. – И в деле есть одна проблема. В Цюрих должен ехать я сам.
– Почему? Деньги же можно забрать по паролю.
– А сейф с камнями открывается вот этим ключом. – Эвард продемонстрировал Миранде фамильный перстень графов Мередит. – Он не снимается, а палец я отрезать не хочу. Придется ехать целиком.
– Целиком, так целиком. Будет приятная экскурсия вдвоем.
О том, что в Швейцарию придется лететь самолетом, Энди решила пока умолчать.
С невозможно одухотворенным лицом она прошептала:
– Мой герой, мой лорд! Сегодняшний день оказался слишком волнительным для меня: может, вы найдете способ успокоить мои нервы?
Граф поморщился – с пафосом Энди явно переборщила, – но намек, прозвучавший в сих речах, вполне уловил: легко подхватил ее на руки и понес в спальню. По пути они смахнули пару картин в коридоре. Неважно.
Что-то особенное было сегодня в их объятиях и поцелуях: в Морвеллан-Холле любовь была яркой, окрашенной радостью поисков и открытий, чуть неловкой; теперь же – гармоничной, щемяще нежной и немного… отчаянной. Энди казалось, что что-то решительно изменилось в самих их странных и невозможных отношениях. Как будто Эвард, бывший до этого момента чем-то экзотическим и нереальным, стал центром и опорой ее мира.
Никогда и ни с кем она ничего подобного не чувствовала.
На этом всякая связность мыслей исчезла.
Энди боролась с пряжкой ремня джинсов Эварда – пальцы неожиданно стали такими неловкими… Тонкая шерсть джемпера, чуть колючая щека. Миранда закрыла глаза и отдалась ощущениям.
Нежные поцелуи, страстные поцелуи… В комнате немного прохладно, руки Эварда кажутся горячими. Вечернее солнце серебрит его темные, тронутые сединой волосы.
– Энди, ты кажешься золотой. – Голос графа чуть охрип.
Среди подушек, на смятом синем покрывале, с рассыпанными в беспорядке волосами… Энди… Драгоценная статуэтка, солнечный зайчик…
– Мой лорд, позволь мне. – Она заставила Эварда лечь на подушки.
Нежные руки Энди прогоняли напряжение последних дней… Эвард с трудом боролся с желанием немедленно прижать девушку к подушкам… Поцелуи Энди спускались тем временем все ниже…
Он перестал дышать. Неужели? О да!