— Она-то, поди, не смеялась.
— Нет. Не смеялась. Только посмотрела на меня черными глазищами. И сразу взялась за оставленные кем-то боксерские перчатки. Они были не завязаны и явно для нее велики. Тут мы, мужики, еще громче захохотали. Понимаешь?
— Не очень-то красиво получилось.
Паоло Роберто снова засмеялся.
— Я выступил вперед и вроде как понарошку слегка ткнул в нее кулаком.
— Ого!
— Да уж! И тут она вдруг раз! — и заехала мне по морде!
Он опять захохотал.
— Я-то нарочно дурака валял и не ждал ничего такого. Не успел я опомниться, как пропустил уже два-три удара, и только тогда пришел в себя и начал парировать. Одним словом, мышечной силы у нее было ноль, и удар не удар, а точно тебя перышком мазнет. Но когда я начал парировать, она сменила тактику. Она действовала инстинктивно, и я пропустил еще несколько ударов. Тут уж я начал защищаться всерьез и обнаружил, что быстрота у нее прямо змеиная. Будь она покрупнее и посильнее, это был бы, если ты понимаешь, настоящий матч.
— Понимаю.
— И тут она снова сменила тактику и влепила мне зверский удар в пах. Очень даже чувствительный.
Микаэль кивнул.
— Ну, я в ответ тоже ударил и угодил ей в лицо. То есть не то чтобы по-настоящему двинул, а так, легонько ткнул. А она меня в ответ в коленку ногой. То есть дала мне прикурить! Я был втрое выше и плотнее ее, и у нее вообще не было никаких шансов, но дралась она со мной не на жизнь, а на смерть.
— Ты ее раздразнил.
— Потом-то я понял. И мне было стыдно. Я хочу сказать, что мы ведь развесили афиши, старались привлечь в клуб молодежь, и тут приходит она и просится совершенно серьезно, чтобы ее научили боксу, а ее встречает шайка мужиков и начинает над ней потешаться. Я сам бы с ума сошел, если бы кто-то так повел себя со мной.
Микаэль снова кивнул.
— И все это произошло за несколько минут. Под конец я схватил ее в охапку, уложил на лопатки и держал на полу, пока она не перестала брыкаться. У нее, черт возьми, на глазах были слезы, и она глядела на меня с такой злостью… Да уж!
— И ты начал заниматься с ней боксом.
— Когда она утихомирилась, я дал ей подняться и спросил: что, мол, как ты — всерьез хочешь учиться боксу? Она швырнула в меня перчатки и направилась к выходу. Я кинулся за ней и загородил ей дорогу. Я попросил прощения и сказал, что, если она это решила всерьез, я согласен ее учить, так что приходи, мол, завтра в пять часов.
Он немного помолчал, глядя перед собой.
— Назавтра у нас занималась девичья секция, и она действительно пришла. Я поставил ее на ринг с девушкой, которую звали Йенни Карлссон. Той было восемнадцать, и она уже два года занималась боксом. Нам было сложно найти для Лисбет партнершу, потому что в ее весовой категории были разве что двенадцатилетние пичуги. Поэтому я велел Йенни действовать осторожно и не бить по-настоящему, потому что Саландер еще совсем зеленая.