Если бы Лисбет Саландер оказалась на попечении социальных служб, возможно, тоже кто-нибудь начал бы докапываться. Она была слишком молода, чтобы против нее могли выдвинуть обвинение, но если бы расследованием нападения и поджога занялись всерьез, это вполне могло привести к такому же результату. Она так и видела перед глазами заголовки газет. Поэтому расследование должно было проводиться доверенным лицом, с тем чтобы затем его засекретить и похоронить так глубоко, чтобы уже никто не мог докопаться. Поэтому и Лисбет Саландер надо было похоронить так глубоко, чтобы уже никто ее не нашел.
Гуннар Бьёрк.
Больница Святого Стефана.
Петер Телеборьян.
Это объяснение привело ее в ярость.
Дорогое государство… У меня есть к тебе разговор, если только я найду кого-нибудь, с кем можно поговорить.
Мельком она подумала о том, понравится ли министру социального обеспечения, если ему в приемную влетит бутылка с коктейлем Молотова. Но ввиду отсутствия ответственных лиц Петер Телеборьян мог служить вполне приемлемым кандидатом на эту должность. Мысленно она взяла себе на заметку, что, после того как она разберется со всеми остальными делами, нужно будет серьезно им заняться.
Однако пока что еще не все было до конца выяснено. Залаченко вдруг снова всплыл на поверхность после стольких-то лет. Он боялся, что Даг Свенссон сделает его имя достоянием гласности. Два выстрела. Даг Свенссон и Миа Бергман. Револьвер, на котором оказались ее отпечатки…
Залаченко или тот, кого он послал для расправы с Дагом и Миа, не мог, конечно, знать, что она нашла револьвер Бьюрмана, спрятанный в коробке, и брала его в руки. Тут она допустила промах, но для нее с самого начала было ясно, что между Бьюрманом и Залой есть какая-то связь.
Однако целиком история все еще не складывалась. Она думала, пытаясь так и сяк совмещать отдельные кусочки головоломки.
Возможен был только один логичный ответ.
Бьюрман.
Бьюрман проводил о ней персональное расследование. Он связал ее с Залаченко и обратился к Залаченко.
У нее имелась пленка, на которую было заснято, как Бьюрман ее насиловал. Угроза судебного преследования висела над Бьюрманом, как дамоклов меч. Вероятно, он решил, что с помощью Залаченко сможет вырвать у Лисбет эту пленку.
Она соскочила с подоконника, открыла ящик письменного стола и достала оттуда CD-диск, на котором сама тушью вывела надпись «Бьюрман». Она даже не спрятала диск в футляр и даже ни разу не взглянула на него после премьерного показа, проведенного два года назад для Бьюрмана. Словно взвешивая, она подержала его в руке и сунула обратно в ящик.