– Чего улыбаешься? – немного обиженно спросила Николь. – Придешь?
– Приду, – пообещала я.
Следующим утром, глядя сквозь кружевные облака на то, как внизу тает расчерченный на прямоугольники аэродром Шереметьево, я вдруг вспомнила о том, как два года назад мы с Николь тратили наш первый «модельный» гонорар. Нам заплатили по пятьдесят долларов – сущие копейки – за участие в показе нижнего белья, но мы были рады так, словно стали миллионершами. И для нее, и для меня это была первая работа на подиуме. После того как показ закончился, мы, не смывая яркий грим, отправились в итальянский ресторанчик и заказали пиццу «Капричиоса» на двоих. И все, кто был в ресторане – официанты, бармены, посетители, – с любопытством на нас поглядывали. Кто-то даже спросил: вы манекенщицы? И нам было приятно, что наша принадлежность к особенной касте «работниц каблука» так явно бросается в глаза.
А потом мы поймали такси и отправились в торговый комплекс, который работал до полуночи. Мы казались себе хозяйками жизни, хотя денег-то у нас было – всего ничего. И Николь сказала:
– Первый гонорар надо потратить на что-то памятное. Это такая примета. Чтобы потом работа хорошо пошла. Давай разойдемся и через час встретимся на этом же месте. Выберем себе талисманы с первых заработанных денег.
Так мы и сделали. Я не удержалась и отправилась в отдел парфюмерии – я давно положила глаз на духи «Ангел» от Терри Мюглера в хрустальном флаконе в виде звезды. До сих пор они были мне не по карману. Но до вожделенного рая ароматов я так и не добралась, потому что по пути мне попалась сувенирная лавочка с бессмысленными скульптурками из экзотических стран. Продавец с энтузиазмом накинулся на меня, расхваливая свой товар. И я, сама не зная почему, купила обтянутый бежевой кожей барабан.
И вот, с никчемным барабаном под мышкой, я шла на встречу с Николь и заранее представляла, как она презрительно усмехнется, когда я покажу ей покупку.
Николь я увидела издалека – на ее голове была соломенная шляпа величиной с колесо грузового автомобиля. Более дурацкого аксессуара мне встречать не приходилось. Мало того что в такой шляпке она не протиснулась бы даже в двери троллейбуса, так еще к ее соломенным полям были пришиты гроздья пластмассового винограда.
Увидев барабан, Николь согнулась пополам от смеха. А я, в свою очередь, с истерическим хохотком сорвала шляпку с ее головы.
Не знаю, почему этот случай вспомнился мне именно в самолете компании «Эйр Франс» в тот день, когда я покидала Москву. Странно – я смотрела на улыбчивых стюардесс, которые толкали перед собой тележку с напитками, а видела смеющуюся Николь в идиотской шляпе. И в ушах стоял ее голос: