«Супермодель Ева Сторм и новая парижская звезда Анастасия Николаева» – такой могла бы быть подпись под нашей фотографией.
– Русскую модель зовут Елизавета, – снисходительно улыбнулась Ева, – но вообще-то она не совсем модель. Так она себя называет, но вы, русские, любите приврать. То есть, – хихикнула Ева, – я хотела сказать, приукрасить, не обижайтесь. А Елизавета… Она у меня работает, ассистенткой. И, знаете, я ею очень довольна. Она аккуратная, нежадная и никогда не забывает отнести в прачечную мое белье.
Я нахмурилась – не понравилось мне ни то, что топ-модель невольно уравняла меня, будущую звезду, с какой-то секретаршей, ни снисходительная улыбка Евы, которой она еще больше подчеркивала социальную пропасть, нас разделявшую. Хотя, может быть, ей неизвестно, что в скором времени я могу заменить ее?
– Вы слышали новость? – Я попыталась придать своей улыбке ту томную усталость, которая, видимо, была здесь в моде. – Я собираюсь занять ваше место у Амалии. Конечно, еще ничего не решено точно…
– Вы правы, ничего не решено! – перебила она. – Если честно, я пока не уверена, что мне стоит отказываться от продления контракта. В рекламной кампании я занята всего восемь дней в году.
– Да, вам надо подумать о будущем, – не удержалась я, – возраст.
Фотограф, который кружил возле нас, как голодная акула, наконец рискнул перебить наш диалог на пониженных тонах интеллигентным покашливанием.
– Дамы, улыбнитесь.
Ева с проворностью олимпийской чемпионки отскочила на несколько метров влево и суетливо поправила волосы.
– Можете меня сфотографировать, – милостиво разрешила она, – хотя, если вы гнались за ней… – Многозначительный взгляд, издевательская улыбочка и едва заметный кивок красиво причесанной головки в мою сторону.
– Что вы, мадемуазель Сторм, наше издание давно интересуется вами! Я оставлю вам визитную карточку, может быть, позже мы могли бы поговорить об обложке?..
Фотограф повернулся ко мне спиной.
И что мне оставалось делать? Конечно, я попыталась придать своей физиономии индифферентное выражение. Ухватив с подноса проходившего мимо официанта горсть миндальных орешков, я отошла от стервозной супермодели и дурня-фотографа. Вот не повезло, нарвалась на интеллигентного папарацци. Обычно представители его профессии не спрашивают разрешения перед тем, как кого-нибудь сфотографировать. Будь он понаглее, я могла бы попасть в кадр вместе с Евой.
Но через несколько минут настроение мое улучшилось. Эта Ева меня совсем не знает, за что она могла меня вот так сразу невзлюбить? Если она стервозничает, значит, у нее есть весомая на то причина. Мне уже приходилось встречаться с такими особами, как она. Стервы высшей марки, как правило, любят строить из себя ангелоподобных недотрог, и коготки они выпускают только в экстремальных ситуациях. Мне были продемонстрированы клыки – выходит, у супермодели есть повод меня возненавидеть. Из чего можно сделать вывод, что мои шансы стать новым лицом «Роша» высоки.