— Теперь вы понимаете, почему я трачу столько времени на усовершенствование программы обучения вместе с вами? — говорил Джеймс. — Если мы беремся учить чему-то детей — будь то ручной мяч или геометрия, — наша обязанность добиться от них наилучших результатов. Иначе они никогда не смогут ожидать самых высоких результатов от самих себя.
— Боже, какой идеализм! — шутливо поддела его Николь. — А что, Кубок Бентона вообще не имеет значения? Держу пари, каждый раз, когда «Уотч-пойнт» выигрывает приз, вы испытываете немалое удовлетворение.
— Сдаюсь! У вас удивительная способность вытаскивать на свет мои недостатки. Не стану этого отрицать. И все же программа обучения подростков — для меня нечто большее, чем удовлетворение личных амбиций. У клуба давняя репутация, и он должен ее удержать. Так же, как и я сам. Хотя это не всегда доставляет мне удовольствие.
— Мне кажется, в большинстве случаев это все-таки доставляет вам удовольствие. Особенно то внимание, которым вас постоянно окружают благодаря вашей репутации. Разве не так?
— Вас это, возможно, удивит, но в славе кинозвезды для меня нет ничего привлекательного.
— Даже в отношениях с женщинами?
Слова эти вырвались помимо ее воли, сами собой.
Джеймс резко обернулся к ней.
— А вы очень откровенны…
— Простите… мне не следовало этого говорить. Ваши личные дела никак меня не касаются.
— Конечно, нет. И не стоит делать поспешных выводов. Наверное, нет смысла убеждать вас в том, что рассказы, которые вы наверняка обо мне слышали, не имеют под собой почвы. Однако кое-что мне все же хотелось бы объяснить.
В темноте Николь не могла разглядеть его лица. Налетел порыв ветра. Она поежилась. Становилось действительно холодно.
— Я готов признать, что снискал известную славу. Но это для меня ничто. Мало радости в том, что тебя постоянно окружают заискивающие фанаты. И не важно, какого они пола.
— Но я не имела в виду…
— Да-да, знаю. Позвольте мне закончить. Поверьте, Николь, гораздо больше радости в том, чтобы тебя понимали и принимали таким, как ты есть. Вот почему вы кажетесь мне такой… освежающей.
— Я?!
Да ведь она же первая неправильно о нем думала, с самого начала… Кроме того, Николь сейчас совсем не хотелось привлекать его внимание к собственной персоне. Теперь она уже сожалела о том, что поддалась желанию слегка поддразнить его.
— Да, вы. Временами вы своим поведением ставите меня в тупик, но одно по крайней мере ясно — вы не судите обо мне по одним только внешним признакам. Ну и, кроме того, вы очень неплохо разбираетесь в парусном спорте.