В следующее мгновение она оказалась в его объятиях. Слова уступили место магическому и сладкому языку желания. Она ощутила его жадные, требовательные губы на своих губах и с готовностью отдавала все, чего требовали эти губы. Их влажные горячие языки сплелись в страстном диалоге, который длился, казалось, целую вечность. Джеймс теснее прижал ее к себе, и ее тело поддалось, стало мягким как воск. Казалось, каждая клеточка ее существа сейчас расплавится в огне, который он разжег.
Руки его медленно поглаживали ей спину. Это было так приятно, что она застонала. Оторвалась от его губ. Он стал покрывать поцелуями ее шею. Николь изогнулась, и весь мир закружился в сладком тумане. А потом наступило такое ощущение, как будто оба они оторвались от земли и плывут, плывут в воздухе.
Она не знала, сколько времени прошло. Услышала, как он шепчет ее имя, почти касаясь губами ее уха.
— Николь… Николь… — стонал он.
Теперь его руки нежно обхватили ее голову, как будто это был драгоценный сосуд. А губы продолжали шептать у самого ее уха.
— Драгоценная моя… скажи, что ты меня любишь. Николь не могла произнести ни слова и лишь медленно кивнула в ответ.
Его страсть взорвалась с новой силой. Губы впились в ее рот, а рука в это время развязала шарф у нее на талии. Рубашка распахнулась. Все ее тело затрепетало от прикосновения его рук. Одним движением он скинул рубашку с ее плеч. В следующее мгновение расстегнул бюстгальтер ее бикини и отбросил на песок. Ощущение прохладного воздуха на коже было восхитительным.
Одной рукой он крепко прижимал ее к себе, в то время как другая ласкала ей спину, плечи, потом медленно спустилась вниз, нежно обхватила грудь. От этого интимного прикосновения внутри у нее вспыхнуло пламя. Такого Николь еще не испытывала никогда в жизни. Пути назад не было — теперь она это знала. Она жаждала, чтобы он овладел ею.
Но этому не суждено было случиться. Послышались чьи-то голоса, они приближались. В одно мгновение Николь вернулась к реальности.
В панике она вырвалась из его рук. Голоса раздались совсем близко. Послышался мужской голос, а за ним — серебристый женский смех. Шейла Причард!
В отчаянии Николь искала глазами свои разбросанные вещи. Рубашка лежала в нескольких шагах, но лифчика нигде не было видно. Всхлипывая от унижения, Николь опустилась на колени и стала шарить в песке.
— Джимми! — Голос Шейлы перешел в гомерический хохот.
— А, вот и он, — произнес мужской голос.
— Ах, дьявол! Дьявол! — услышала Николь приглушенный голос Джеймса.
Они уже подошли совсем близко. Искать лифчик было некогда. Николь поспешно поднялась, накинула рубашку, стянула на груди.