Только сейчас Николь заметила, что комната пуста. По всей видимости, он отправил ребят на море.
Николь поднялась.
— Пойду разогрею «Вельбот».
— Подожди минутку.
Она снова села. Джеймс опустился напротив.
— Как ты расцениваешь наши возможности?
— Ты имеешь в виду кубок?
— Ну конечно.
Николь молчала. Последнее время текущая работа настолько поглотила ее, что не было возможности остановиться и подумать. Сейчас, после некоторого размышления, она поняла, что дела обстоят намного лучше, чем рисовалось в начале лета.
— Все зависит от уровня соперников. Наше преимущество в том, что мы хорошо знакомы со здешними условиями. Конечно, наша команда здорово продвинулась.
— Согласен. Вопрос лишь в том: достаточно ли?
— Я бы сказала, они не хуже многих, во всяком случае, из тех, кого я знаю. Например, они вполне могли бы побить мою институтскую команду.
Джеймс помолчал.
— Да, пожалуй, они сейчас вполне на уровне.
— А почему ты спрашиваешь? Неужели допускаешь, что мы можем проиграть?
— Нет. Просто хотел услышать твое мнение. Ты, по-моему, немного нервничаешь в последнее время. Разве не так?
Еще бы! Да она, можно сказать, на пределе.
— Николь, — неожиданно произнес Джеймс, — я знаю, мы договорились не касаться личных тем, но мне кажется, сейчас имеет смысл об этом поговорить.
— Почему именно сейчас?
— Ну, например, потому, что ты не можешь сосредоточиться на работе. И это в такое время, когда нужно все внимание направить на тренировки.
— Ты считаешь, в этом только моя вина? — с вызовом спросила она.
— Нет, — неожиданно признал Джеймс. — Все могло бы разрешиться по-другому и гораздо раньше, если бы я не был так нетерпелив. Просто поразительно, как я теряю голову в твоем присутствии. Надо было понять с самого начала, что все мои неуклюжие попытки соблазнить тебя ни к чему не приведут. Я действовал неверными методами.
— Ты думаешь, «верные» методы привели бы к другому результату?
Он не обратил внимания на ее сарказм.
— Николь, ну прекрати же, наконец, эту бессмысленную борьбу. Признай, что ты влюблена в меня.
Николь внезапно почувствовала смертельную усталость. Это противостояние совершенно ее вымотало.
— Допустим, я это признаю. Ну и что с того?! — закричала она. — Как я могу позволить себе любить тебя, если ты все равно меня не любишь!
Джеймс порывисто потянулся к ней. Заговорил слабым, надтреснутым голосом.
— Ты все еще считаешь, что я тебя не люблю.
— Но ты никогда не говорил мне о своей любви.
— Моя ненаглядная, да ведь я показывал тебе свою любовь как только мог. Всеми известными мне способами. Другое дело, что они тебя не устраивали. Пожалуйста, попытайся понять, Николь, я не привык выражать свои чувства словами. Но если это имеет для тебя значение, могу сказать: я люблю тебя. Больше, чем когда-либо мог себе представить.