Что мы делали? Ой, да глупости всякие! Опять же, если пересказывать, то получится неинтересно. Мы купались в радужной реке — и вылезли из неё такие же пятнисто- разноцветные, брызгались, смеялись и гонялись друг за другом по почти нестерпимо блестящему на солнце песку. Смотрели, как ушастые зверьки с большими умными глазами и длинными пушистыми хвостами, забавно переговариваясь, перебрасывались плодами растущего недалеко от реки дерева. Попробовали эти плоды — кислятина жуткая! Валялись в тёмно-розовой, буйно цветущей белым траве на склоне холма, щурясь от ослепительного солнца. Прятались от него в гроте, гуляя между сталактитами и собирая самые красивые ракушки. В общем, как видите, ничего сверх удивительного, так что и рассказывать особо не о чем. Ещё, пожалуй, мне бы хотелось сохранить очарование этого чудесного дня, а если раскладывать всё по полочкам, оно потеряется. Пусть будет такая маленькая частичка тайны, одной на двоих с Адреем.
А знаете, что было вечером? Вечером Адрей мазал меня сметаной, потому что, конечно же, я со своей дурацкой тонкой кожей капитально обгорела! А потом не выдержал моих жалоб и позвал Адима, послав к чёрту всю конспирацию. Адим только хмыкнул что-то вроде: "Открыл новое блюдо: слабо прожаренная Танислава под сметанным соусом?", и за три минуты всё вылечил.
Ну а на следующее утро я проснулась безумно счастливая, потянулась с довольным стоном, разлепила глаза и повернула голову. Адрей лежал рядом на боку, подперев локтём голову, и улыбался.
— Ой, ты уже проснулся!
— Да, лежу, любуюсь тобой. Ты во сне улыбалась, что-то хорошее приснилось?
— Понятия не имею, — пробормотала я, переворачиваясь на бок и прижимаясь к нему. — Сейчас я улыбаюсь, потому что ты рядом… И это действительно очень, очень хорошо…
Адрей ничего не сказал, просто обнял меня крепко-крепко, и я снова заснула, чувствуя, как он легко гладит меня по волосам…
И поэтому, проснувшись во второй раз, я не задумываясь откинула одеяло, перевернулась на спину, и ничуть не удивилась, почувствовав мягкое прикосновение к губам… И только уже почти целуясь, я сообразила, что что-то не так, отстранилась, с трудом открыла глаза и… увидела весело улыбающегося Ладимира.
— Хотя я догадываюсь, что этот поцелуй предназначался вовсе не мне, но от этого он ничуть не менее сладок! Дай-ка я тебя ещё разок поцелую…
Я взвизгнула и слетела с кровати, попытавшись залепить ему пощёчину, но этот гад увернулся.
— Я думала, всё закончилось! — завопила я обвиняюще.
Лад со вздохом присел на покинутое мной место: