Гости разрешили себе посмеяться.
— Смотрите, как я подписывался: «Безбожник!»
Ребята освоились в чужом доме и немного распустились. Таня одернула одного, другого.
— «Мы, три юных октябренка, — продолжал читать Коркин, — хотим идти с вами по одному пути». Ну что вы смеетесь. Нас тогда было не так много, так что «три юных октябренка» — это имело большое значение.
Виолончелист посмотрел на часы и сказал:
— Я вижу, это надолго. Может быть, мы отменим? Уважаемые товарищи потомки! — воскликнул Коркин. — К сожалению, мое время...
— Истекло, — подсказал кто-то.
— Совершенно верно.
— Ну вот... А это — мой вам подарок.
Он вручил Тане газеты.
Чувствуя себя немного виноватым, он хватал пальто, сваленные в прихожей, чтобы помочь хоть кому-нибудь одеться, но никто на это не шел, у него отнимали пальто, и он брал новое.
Таня поймала момент, когда он успокоился, и спросила:
— Сергей Петрович, а вы не пришли бы к нам на сбор? В среду в семь часов.
— Обязательно, обязательно... Непременно приду, только вы, пожалуйста, позвоните мне, а то я могу забыть.
Теряя по дороге калоши и шапки и десять раз сказав «до свидания», дети выкатились на лестницу.
— Ну и нашествие, — усмехнулась жена, когда дверь захлопнулась.
— В среду, — сосредоточился Коркин, — я должен идти к ним на сбор. Но в среду же меня здесь не будет?
— Ну что ж, я скажу, что ты уехал.
— Но у них назначен сбор!
— Ничего, перенесут. Сборы всегда переносятся.
Позвонили в дверь.
Коркин открыл. На площадке стояли какие-то другие пионеры. Это был Бардуков и с ним мальчишки, которые едва умещались на площадке.
— Еще отряд! — в замешательстве крикнул Коркин жене.
— А вы свою газету покажите нам, пожалуйста, — попросил Бардуков.
— А, сейчас, сейчас... Но ведь я же тебе все отдал!
— Товарищи, — отстранив скрипача, взмолилась жена. — Ему надо репетировать, у него вечером концерт.
— Да, мальчик, — вспомнил скрипач. — Передай там в школе, что я уезжаю и не могу прийти на сбор. Мне очень жалко...
— Да-да, — нетерпеливо перебила его жена.
— Непременно только скажи, — попросил Коркин.
— Скажу, скажу, — пообещал Бардуков, честно глядя ему в глаза.
— Нехорошо получилось, что я их прогнал, — сказал скрипач, подойдя к окну.
Прямо к дому по улице шла колонна пионеров со знаменем, горном и барабаном впереди.
Скрипач, ошеломленный, опустил занавеску и отодвинулся от окна. Нет, они шли не к нему, прошагали мимо.
Таня все собиралась рассказать Пете о своих достижениях, но никак не могла для этого найти подходящего случая.
Однажды, проходя с Геной по бульвару, она увидела Петю. Он был в спортивной курточке, держал в руке коньки. Таня догнала его.