— Что вам нужно?
— Я ищу кого-нибудь, кто мог бы отвезти меня в Авранш.
— В Авранш? Так далеко?
Марион крепко держала язык за зубами — она не должна поддаваться на провокацию. «Пусть старая карга трудится до изнеможения в полном одиночестве».
— Да, — ответила она вслух с широкой улыбкой.
— Обратитесь к брату Дамьену, он лучше всех водит машину.
«А, брат Асфиксия, опять он», — подумала Марион. Пожилая женщина взяла кальсоны и повесила на вешалку для белья.
— А вы, случайно, не знаете, где я могу его найти? — не оставляла ее в покое Марион.
Если для одних членов религиозной общины Марион стала желанной гостьей, другие видели в ней лишь источник неприятностей. Они считали, что само присутствие этой необычной послушницы, навязанной им помимо их воли, нарушает их гармонию духовной жизни. Не отвлекаясь от работы, сестра Люсия ответила:
— Внизу, на почте, — отправляет нашу корреспонденцию.
Марион попрощалась с монахиней и в течение пяти минут бродила по коридорам здания в поисках выхода. Затем спустилась по Гранд-рю до отделения почты, где действительно увидела брата Дамьена. Тот отказался выполнить ее просьбу, но сделал это мягко, со свойственным ему добродушием. Объяснил, что в эту пятницу церковь празднует день Страстей Господних, поэтому соблюдается строжайший пост и монахам следует проводить время в бдении, молитвах и благочестивых размышлениях. Марион настаивала, ссылаясь на становящуюся все более нестерпимой скуку, и пообещала, что в распоряжении монаха будет сколько угодно времени для духовной жизни и к вечеру они обязательно вернутся. Наконец он уступил, тяжело вздохнув. Уже сидя за рулем «симки», брат Дамьен хмыкнул:
— Везу вас в Авранш, но даже не знаю, что мы будем там делать!
Именно в этом заключалась суть проблемы Марион: не сказать ему правды и притом добиться, чтобы он открыл перед ней двери в запасники библиотеки. А попав в хранилище, еще и придумать, как отослать монаха подальше.
— У меня есть там одно дело, — наконец пояснила она.
— Это я понял, но какое?
Теперь, когда Марион знала, что брат Дамьен каждое или почти каждое утро любит бегать трусцой, его внешний вид внушал ей беспокойство. У монаха было округлое лицо и при этом атлетическое сложение. В результате возникало несоответствие: он был одним из склонных к полноте людей, у которых после интенсивных занятий спортом жир уступил место мускулам, однако лицо осталось таким, как раньше.
— Скажите, не будете ли вы возражать, если я присоединюсь к вашим утренним пробежкам? — сменила Марион тему разговора.
Тот явно удивился — разжал кисти рук, держащие руль, и несколько раз пошевелил пальцами, как кот, который выпускает когти, когда его гладят.