— Эй!
Однако никакой ответной реакции не последовало; она успела только заметить, что незнакомец гораздо выше ее ростом и очень широк в плечах.
— Не могли бы вы опустить фонарик?! — воскликнула она. — Я же практически ослепла!
Она вновь перестала видеть его, но услышала, как он двинулся к ней, — каблуки ботинок застучали по мостовой.
— Да послушайте же, вам говорят!..
Фонарик погас.
— Отвечайте, кто вы такая! Я вас раньше не видел, — произнес незнакомец с сильным северным акцентом.
— Простите… вы что, издеваетесь надо мной?! Ведь это вы напали на меня со своим фонариком!
— Это моя работа, мадам: я сторож аббатства. А вот вы-то кто?
Марион чуть-чуть расслабилась, почувствовав, что напряжение постепенно отступает.
— Меня пригласили… братья и сестры, чтобы…
— Именно так мне и сказали: вы гостья монастыря. Так я и подумал, когда увидел, что ваше лицо мне незнакомо. Брат Гаэль предупредил меня, что в аббатстве в течение зимы станет жить женщина. Простите, если напугал вас.
Марион почувствовала раздражение при мысли, что кто-то решил оставить ее здесь на всю зиму.
— Все в порядке, не будем об этом, — проговорила она вслух. — Меня зовут Марион.
— А меня Людвиг. — Мужчина повернул фонарик к себе и посветил на свое лицо чуть снизу. — Вот теперь и вы сможете меня разглядеть, — улыбнулся он.
Людвиг действительно был очень высок, не меньше метра девяносто; несколько полноват, округлые щеки и борода, в которой тонул рот, черные глаза и столь же черные, коротко стриженные волосы. «На вид около тридцати», — прикинула Марион.
— Лучше бы вам не выходить из дома — приближается буря! — предупредил он. — Скоро она обрушится на нас со всей силой.
— Я как раз возвращалась домой после небольшой прогулки.
— Да, самое время. Я закончил обход и тоже со всех ног бежал под крышу — на улицах в ближайшие часы точно никого не останется.
Марион показала на улочку за его спиной.
— Я живу там…
— Ох, простите! — Он посторонился, чтобы дать ей пройти. — Ладно, раз вы проведете здесь всю зиму, у нас еще будет возможность продолжить знакомство. Спокойной ночи, мадам!
Марион кивнула в знак согласия и с радостью направилась домой. Ей не понравилось, что он называет ее «мадам». Ему самому-то сколько лет… на пять-шесть меньше, чем ей? А произнес он это так, будто их разделяет целая эпоха, как будто она… старуха. «Ты стала обидчивой. Да, ну и что?»
Марион зажгла светильник в прихожей и закрыла за собой дверь на ключ. И кто же это заставил ее совершить столь длительную прогулку? Она сунула руку в карман, вытащила конверт и покачала головой. Хватит с нее приключений на сегодня — она положила конверт на круглый одноногий столик.