Он медленно встал с кровати. Если хорошо подумать, это полиция полагала, что убитых четверо, поскольку жертвы найдены недалеко друг от друга. Но кто сказал, что убийца не проявлял себя раньше, — откуда такая уверенность? А вдруг подобное убийство уже расследовалось в прошлом — быстро, безрезультатно и без особой огласки?
Водрузив на голову тюрбан, Азим вышел из кабинета на лестницу и поднялся на третий этаж, где располагался полицейский архив: никого, рабочий день давно закончился.
— Тьфу ты! — процедил детектив сквозь зубы.
Он не знал точно, что именно ищет, а без этого невозможно сориентироваться в разветвленной системе архивных документов, занимающих четырнадцать больших полок. Азим вновь спустился по лестнице и стал заглядывать в один кабинет за другим, пока не обнаружил наконец знакомое лицо.
— Инспектор Доджсон! У меня к вам один вопрос.
— Слушаю вас, офицер.
— Не приходилось ли вам сталкиваться с каким-либо делом об убийстве ребенка — убийстве, совершенном с большой жестокостью? Не исключено, что на теле жертвы могли быть обнаружены следы насилия.
Доджсон выронил трубку, которая до этого торчала у него из уголка рта.
— А-а, это ваше расследование… о малышах, разорванных пополам… — Опустив голову, он взглянул на египтянина поверх очков в большой оправе каштанового цвета.
— Нет, — ответил полицейский, — до начала вашего расследования — нет. Но спрашивать об этом нужно не меня, а старого Николса. Это он у нас — память местной полиции. Полгода назад ушел в отставку и теперь преспокойно ожидает возвращения на родину. Хотите мы поговорим с ним по телефону? У меня есть его номер.
— Не поздно звонить?
— Ерунда! Он привык поздно ложиться и будет только рад, что кому-то потребовалась его помощь. Располагайтесь, старина, сейчас найду его номер.
Через несколько минут на другом конце провода послышался голос Николса.
— Нет, тебе тоже это ни о чем не говорит? — повторил Доджсон с некоторым разочарованием. — Ладно, тем хуже. Береги себя и помни: в воскресенье у нас карты. — Повесил трубку телефона и вновь взялся за потухшую трубку.
— Сожалею, старина, этим вечером нам не везет: он не помнит зверских убийств детей. Каким чокнутым все же надо быть, чтобы совершить такое, а? Сломать бедному парнишке позвоночник… Полагаю, уже за одно это мерзавца следует расстрелять, если вы его поймаете!
Азим дружески похлопал инспектора по плечу и вышел в коридор.
— Господин?
Детектив увидел женщину с портативной пишущей машинкой в руках: одна из секретарш. «Что-то она припозднилась на работе», — отметил он про себя.