О былом техническом прогрессе напоминали лишь торчащие без толку ржавые фонарные столбы, которые еще не успели пустить на какие-то полезные нужды, свисающие с них обрывки проводов, ржавеющие кое-где, остовы брошенных автомобилей, да бесполезные нынче телевизионные антенны.
Позади остались разбитые, занесенные песком и пылью ржавые колонки, и разрушенный корпус бывшей автозаправочной станции. На уцелевших фрагментах витрины была видна только буква L…
Вот и Гоми. Высокий земляной вал, вышки наблюдения, посты. О, черт!..
На самом въезде в поселок он столкнулся с траурной процессией. Восемь рыдающих женщин в черных одеждах сопровождали повозку, запряженную пегой клячей. В повозке лежал маленький гробик. Сергея вдруг кольнул холодок в животе. Он узнал среди них соседку Тенгиза, Софико Нукзаровну. Она убивалась больше всех, лицо ее было исцарапано. Каждый шаг давался ей с большим трудом. Подруги вели ее под руки. Два года назад она потеряла мужа, — тот погиб на южной заставе от рук бандитов. У нее оставался только сын — трехлетний голубоглазый Мамука… Сергей, ошарашенный увиденным, слез с коня, подошел к рыдающим женщинам:
— Что с ним случилось? Почему?
Как выяснилось, маленький человечек позавчера утром среди бела дня стал задыхаться, упал на пол и начал биться в судорогах. Лицо его посинело, затем он потерял сознание и успокоился навсегда.
— Софико Нукзаровна, мне…мне очень жаль. Мы обязательно поможем вам. — только и смог выдавить Сергей, обнажив голову.
В носу у него засвербило, на глазах появилась влага. Он закрыл лоб ладонью, пряча лицо ото всех.
Вообще, по древнему обычаю, тело усопшего должно было находиться в доме до семи дней, чтобы многочисленные друзья и родственники могли проститься с ним и оплакать несчастного. Но уже давно этот обычай был отменен, чтобы воспрепятствовать распространению заразы. Максимум, через шесть часов, покойника должна была принять земля.
Сергей перекрестился, опустил глаза. Вскочил на коня и погнал его галопом.
Оставив коня у забора, он распахнул калитку. Набрал ковшом воду из бочки, снял шапку и просто вылил воду на лицо и на голову. Торопливо натянул у порога тряпичные бахилы на свои ботинки. Вошел в дом.
В прихожей его встретила Кетеван. Она обеспокоено глядела на мужа:
— Что случилось, дорогой?
— Где дети?
Упреждая ответ, из комнаты раздались детские голоса: «Папа приехал!». Из комнаты выбежала маленькая Нана, а с чердака спускался бойкий выдумщик Ярослав:
— Пап, чего-нибудь интересного видел?
— Идите сюда, — подозвал Сергей ребятишек. Задрал рубаху на мальчике, тщательно осмотрел его кожу, — нет ли где язвочек, ранок. Потом подхватил девчушку на руки, осмотрел и ее.