А потом в Ленинград пошла телеграмма, только отправил ее в этот раз Пол: «Номер на двоих Астории, пожалуйста, 4 июля. Уважением. Роберт». Пол оставил подпись Роберта, чтобы не вызывать ненужного недоумения. По прибытии он намеревался все объяснить лично. Мизинчиков должен был все сделать как надо.
Пол приблизительно знал, как выглядит Мизинчиков. Сандра показала ему фотографию: Мизинчиков обнимает Роберта в Ленинградском порту на фоне залитых солнцем портальных кранов, судовых труб, украшенных серпами и молотами, и толстых чаек.
Бедный умерший Роберт, сохранивший худощавую фигуру до самой смерти и не успевший заиметь ни одного седого волоса в роскошной шевелюре медового цвета. И толстый, смеющийся Мизинчиков, всем своим видом демонстрирующий абсолютное счастье.
Видимо, Россия – это такое место, где безоблачно счастливы все без исключения. Фотография была цветная и очень красивая. Увидев ее впервые, Пол с изумлением понял, что в Советском Союзе все такое же цветное, как и везде, а не черно-белое, как в шпионских фильмах. Что ж, учиться никогда не поздно.
Тем временем судно мало-помалу двинулось в порт. Великий город приближался. За бортом визгливо галдели чайки, очевидно сообщающие прибывшим иностранным гостям, что они настоящие советские чайки. Одни кричали, кружили вокруг судна и широко раскрывали голодные клювы, ведь известно, что жадность чаек не меняется в зависимости от политического режима в стране. Другие величаво парили высоко в небе. Со всех сторон виднелись буйки, маленькие чадящие пароходики, баржи, загорелые смеющиеся лица, белые и золотые зубы. Вдали сверкал золотой купол Исаакиевского собора.
Пол и Белинда стояли на верхней палубе и наблюдали, как судно медленно приближается к священной русской земле. Студенты тоже высыпали на палубу, правда, выглядели они весьма мрачно, видимо ощутив на себе все прелести похмельного синдрома. Но Пол не заметил ни одного из участников атеистической вакханалии накануне ночью.
Тут Белинда легонько тронула его плечо. Они обернулись и увидели направляющегося в их сторону помощника капитана Строганова. У этого довольно молодого человека были очень грустные азиатские глаза, которые диссонировали с бодрой улыбкой. В руке он держал стопку конвертов.
– Для вас, – сказал он, – открытка от Сандры. Надеюсь, вы не возражаете, что я прочитал ее. Это очень полезно для моего английского.
Итак, Сандру тоже приняли в великую советскую семью. Белинда двумя пальчиками схватила открытку и пробормотала:
– О, вы… – и впилась глазами в долгожданные строчки. Она проглотила открытку моментально, как любимое лакомство, и тут же ее лицо приобрело мрачное, злобное выражение. – Сука, – прошептала она, – представляешь, эта стерва отправилась в Кизвик с… Я всегда знала, что она это сделает!