Поприветствовав на бегу вооруженные дробовиками патрули около «Павелецкой» и «Таганской» («Н-да, на что эти хлопцы рассчитывают при нападении – непонятно» – подумалось Мельникову), сталкеры двигались по тоннелю к «Курской». Раздавшийся впереди негромкий шорох заставил Мельникова насторожиться. Подав рукой сигнал остановиться, он сдвинул рычаг предохранителя у автомата и включил мощный фонарь, висевший на груди. Луч высветил поворот тоннеля и неясный светлый силуэт около стены. Человек поднял руку к глазам:
– Только не стреляйте!
Женщина? Одна в тоннеле? Не выключая фонаря, полковник подошел поближе, заодно убедившись, что за поворотом никого больше нет. Женщина была одета в невероятную светлую мохеровую кофту, на ногах – рваные треники и кирзачи, голова укутана теплым красным платком. При этом она выглядела очень молодо, скорее, это была девчонка лет 15 на вид.
– А почему вы решили, что мы будем стрелять? – поинтересовался Мельников.
– Я не сделала ничего плохого… просто очень боюсь…
– А чего ж тогда тебя в тоннель понесло, раз боишься? – осведомился «Стикс».
– Иду к больной бабушке на «Комсомольскую», пироги несу… -
– Мля, тебя не Красной Шапочкой зовут, а?
Бойцы засмеялись. Девушку начало потихоньку трясти.
– Да ты не бойся, – произнес Мельников. – Не обидим, и даже немного проводим. Мы – спецназ, еще нас сталкерами называют. А ребята просто шутят – не каждый день встретишь в тоннеле такую Красную Шапочку. Что за пироги-то?
– Да на «Павелецкой» пекарь есть один, Иван Семенович. Он очень вкусные пирожки делает, с грибами и с тушенкой. Мы раньше с бабушкой ходили – а теперь у нее ноги отнялись… А у нее сегодня день рождения… Вот я и решила. Страшно, конечно, одной – и еще фонарик сдох… А когда вы появились, то я так испугалась – вот и ответила…
Девушка совсем смутилась. Сталкеры заулыбались.
– Ладно, хорош трепаться. Идти надо.
Бойцы двинулись дальше по тоннелю. Девушка шла с ними, робко поглядывая на оружие и снаряжение окруживших бойцов.
– А вы что, вправду, НАВЕРХ ходите?
– Ходим, ходим. И даже обратно ВНИЗ…
– А что там сейчас?
– Ничего хорошего. Ты где раньше жила-то?
– Да возле «Комсомольской» и жила. С бабушкой. Родители в Риге – папа был военным, а я учиться сюда приехала…
– У меня отец одно время тоже в Риге служил – откликнулся «Кобра». – Потом, правда, в Видяево перевели, он у меня моряк… был…
Так за разговорами дошли до «Курской».
– Ладно, Шапочка, извини – дальше проводить тебя не сможем…
– Спасибо, я дойду, – улыбнулась девушка.
Бойцы стали подниматься по лестнице перехода, а девушка, махнув им рукой на прощание, исчезла в проеме тоннеля.