С ранних лет он обучал сына, часто повторял ему: «Свалка не грязь, это курица, которая несет золотые яйца. Если проявить терпение, можно много полезного найти».
Не только Гриша считал отца местным королем. Шоферы всегда шли на поклон к старшему Веневу, а тот, пошушукавшись с парнями, говорил: «Сбрасывай в пятом квадрате», или: «Свали на площадке у ворот».
Игорь Григорьевич помогал и мусоролазам, тем, кто копался в кучах, подсказывал, где лучше поискать нужное, гасил конфликты, не подпускал к кормушке варягов и ладил с милицией. Представители закона приезжали к Веневу, но лишь в роли просителей. Кому-то Игорь Григорьевич давал симпатичные золотые украшения для жен, кому-то доставалась приличная мебель, холодильники, радиоприемники, одежда. Гриша восхищался отцом, хотел стать таким, как он, и во всем его слушался.
Младший Венев окончил школу с отличием, получил университетский диплом и вернулся на свалку. Почти десять лет отец и сын работали бок о бок и в конце концов титул короля перешел к Грише.
Давыдово так и не присоединили к Москве, свалка осталась, теперь водители грузовиков шептались с Григорием Игоревичем. Началась и закончилась перестройка – свалка жила. Бушевал дефолт, падал и поднимался рубль, менялись правительства, Гриша женился, родил сына, похоронил родителей, а свалка оставалась константой. Давным-давно давыдовцы переселились в разные районы, но по-прежнему каждое утро они появлялись на помойке. Образовались целые династии мусоролазов, к ним присоединялись зятья, невестки, сваты. Постороннего человека к свалке и близко не подпускали, в «раскопках» участвовали лишь свои.
Надежда Ниловна была из коренных мусорщиц, росла здесь, с детских лет лазила вместе с родителями по горам тряпья. Родила мальчика от шофера, незаконно доставлявшего мусор. Счастливой семейной жизни не получилось, она одна тащила обожаемого сыночка Осипа. В отличие от большинства давыдовцев, Надежда свалку не любила, не хотела, чтобы мальчик ходил с ней на кладбище выброшенных вещей, поэтому сняла квартиру подальше от помойки.
Григорий Игоревич пытался вразумить Надю, повторял ей: «Неправильно поступаешь, дети должны уважать родителей, гордиться ими. Вот я своего Игорька к работе приставил, он уже кое в чем разбираться начал, семь лет ему всего, а фарфор от фаянса отличает, а ты Осипа, хоть он и старше, бережешь». «Нечем мне гордиться, – возражала Надежда, – я в дерьме роюсь. Мой мальчик в институт пойдет, хорошую профессию получит. Даст Господь, про свалку навсегда забудет». «Пожалеешь потом, да поздно будет», – вздыхал Венев. И напророчил.