— Думаешь, Пласерда нас не сдаст? — нарушил ход мыслей Германа Кир.
Герман пожал плечами.
— Не должен. Ему выгоды никакой. Всплывет его участие во всем деле — братству несдобровать. И потом, он служит прежде всего своему Хранителю, а не человеческим хозяевам.
Кир собрал пистолет, прикрутил глушитель. Вставил магазин, дослал патрон в патронник, поставил на предохранитель. Спрятал оружие в кобуру.
— А если кто из жрецов?
— А им-то зачем? Кир, от них ждать подлянки не стоит. Это тебе не наши попики! Те за пачку баксов грехи отпустят, индульгенцию выдадут и благословят на лихие дела!
— Тож верно.
— Меня больше волнует, что мы увидим на побережье.
— А меня — как будем возвращаться домой!
— Ну до этого еще дожить надо.
— Надо. Очень надо!
— Будет день — будет пища. А пока давай спать. Вставать хрен знает в какую рань.
Кир потянулся, вздохнул, потом резко выбросил руку по наплавлению к ближней свече. Поток воздуха загасил ее. Кир повторил удар, и другая свеча тоже погасла.
Герман усмехнулся, поднял с пола специальную лопаточку и ею затушил оставшиеся свечи.
— Спокойной ночи!
— И вам приятных снов!..
Герман встал с первым лучом солнца. Луч скользнул с края окна на лицо наемнику, и тот сразу открыл глаза. Резко сел, глянул по сторонам и глубоко вздохнул.
— Чего вскочил? — хрипло буркнул Кир. — Не на службе.
— Вставай, соня, нас ждут великие дела!
— Лучше бы ждали великие тела! Такая девка приснилась: думал, лопну от переизбытка гормонов!
— Жениться тебе надо, боярин. Чтоб застоя не было.
— Как только так сразу.
Кир тоже сел, потом встал, махнул пару раз руками, покрутил шеей. Хлопнул себя по пузу.
— Жрать захотелось.
— Так бабу или жрать?
— И то и другое и лучше неоднократно…
Как оказалось, Ветров и впрямь встал с первым лучом солнца. С тем, которое добралось до их комнаты. А на самом деле светило уже час как взошло.
Наемники по этому факту огорчаться не стали. Все равно еще рано, часов шесть утра. Время есть.
Впрочем, через пятнадцать минут они думали иначе…
— Наши братья только что вернулись из Менхисина. Город бурлит. Всюду полиция. Выезды из города перекрыты, повозки досматривают. Проверяют гостиницы, брошенные дома. В соседних городах тоже идет поиск. Конные группы направлены по дорогам в разные стороны.
— Около обители полицию не видели? — задал вопрос Герман.
— Нет.
— Нам надо уходить. Срочно.
Пласерда взглянул на Германа и покачал головой.
— Что же вы наделали… нельзя проливать кровь, нельзя!
Тот хранил молчание. Что теперь попусту спорить? Дело сделано.
Видимо, это понял и Старший жрец. Тяжело вздохнув, он резко сменил тему и заговорил уже другим тоном: