— Это он сегодня не стал прыгать! — произносит малыш, указывая на льва.
— Он уже слишком старый, — тихо откликается мальчишка и бросает нож в жестяное ведерко. — Он родился, когда меня еще не было! Раньше-то прыгал как миленький, а теперь ни на что не годен. Да так со всеми бывает. У людей старики еще могут что-то делать, а у этих… Ах да! Видел я вашего папашу!
— Где?
— Я тут и сидел, а он просто подошел ко мне поболтать.
— И что же он тебе сказал?
— Он спросил, где, мол, слоны?
— И что?
— Ну, я объяснил ему, что был у нас один, да вот заболел. Это заметили, только когда приехали на станцию. А до этого был слон как слон. Ел нормально — кто бы мог подумать?
— А что он тебе сказал на это?
Мимо разговаривающих вихрем проносится ватага мальчишек. Как они умудряются просочиться сквозь эту давку?
— А ты не знаешь, куда он потом пошел?
— Этот господин спросил меня, где он может найти этого больного слона, а я сказал, что не знаю… Нет, правда, я действительно ничего не знаю об этом! К тому же нам объяснили, что это может быть заразная болезнь, и слона нельзя выпускать из вагона. Кто-то, кажется, из санитарного надзора запретил даже перевозить его на другое место… Да, а приехали мы вчера вечером, и отправились прямо сюда, и стали устанавливать купол. Так что я сказал этому господину, что слон может быть до сих пор еще на станции. Он там мог бы все узнать сам.
— А больше вы ни о чем не говорили?
— Да нет. Я только посоветовал ему сходить на станцию и порасспросить там кого-нибудь…
— И ты думаешь, что он туда пошел?
— Ну-у, не знаю… Возможно, что и пошел…
— Через такую толпу да на станцию?!
— А тогда народу-то почти не было. Это за последние минут десять понабежали.
— А ты не заметил, куда именно он пошел?
— Не, я сидел и резал мясо. Когда мы говорили, я даже не смотрел в его сторону.
— Значит, не знаешь?
— К сожалению.
Тем временем малыш успел заинтересоваться мясными обрезками, усеянными мухами. Он слез со спины отца и бочком приблизился к ведерку.
— Что, хочешь зверушек покормить?
Малыш конфузится и мотает головой.
— Да не бойся, они не укусят! Они же прирученные.
Малыш оглядывается на родителей, но те никак не могут решить, что им теперь делать, и не обращают на него никакого внимания.
— Ну так что? Пойдем на станцию? А вдруг он уже вернулся домой?
Парень кидает ему кусок мяса, и он падает на песок. Малыш подбирает его и, крепко сжав в ручонках, осторожно приближается к клеткам.
«Это не лев, а какая-то непонятная гора с какими-то кольцами и разводами на морде», — думает он. Шершавый язык, глотка, похожая на вход в подземелье, желтоватые клыки животного — все это так ново и страшно… Лев замер точно загипнотизированный, и кажется, что его лапы шевелятся сами по себе. Малыш останавливается в нерешительности, ему одновременно хочется плакать и писать. Белобрысый паренек наблюдает за ним, и на его лице играет насмешливая улыбка. «Давай, не бойся!» — подбадривает он маленького. Морщась от острого запаха, исходящего от зверя, малыш тянет руку к решетке. В последний момент мать оттаскивает его от клетки на безопасное расстояние. Мясо шлепается перед мордой животного, но лев даже не дотрагивается до него.