— Вывод, джан, вывод! — нетерпеливо потребовал Грачик.
— А ты сам не хочешь его сделать?
— Если она бежала, значит, они… ничего не имели против её бегства? — словно через силу выговорил Грачик.
— И может быть, даже имели кое-какие «за».
— Вы сами предостерегали меня от шпиономании, — вспылил Грачик.
— Шпиономания и критическое отношение к людям — не одно и то же, старина. Одно — признак болезни психики, второе — признак её устойчивости.
Когда Грачик рассказал о происшествии с падением человека под колеса поезда между Цесисом и Ригой, точнее — на перегоне Арайши — Игрики, Кручинин с неподдельным удовольствием воскликнул:
— Преступник получил то, что ему причиталось. Палач казнил сам себя.
— Вы имеете в виду Квэпа? — спросил удивлённый Грачик.
— А кого же ещё? Или тебе мало двух паспортов на одного?
Грачик пытался и на этот раз уловить в голосе Кручинина иронию — её не было. Неужели старый волк верит тому, что под колёсами вагона оказался Квэп? Ведь такая важная примета Квэпа, указанная портным Йевиньшем, как татуировка на груди, отсутствовала у погибшего. А судить о том, имелся ли на его шее характерный шрам от пореза жестянкой, не было возможности: колеса поезда сделали своё дело — привели тело в состояние полной неузнаваемости. Если бы даже татуировка и была искусно сведена преступником, то рентгеноскопия обнаружила бы её следы в нижних слоях кожного покрова.
— А где уверенность, что не существует средства избавлять агентов от старой татуировки, — спокойно возразил Кручинин. — Парадоксальный факт: те, кому не хочется иметь никаких примет, оказываются татуированными и подчас весьма фривольным образом. Понятно, что не одна голова поработала над тем, как бы от этих знаков избавиться. Они одинаково неудобны как шпионам, так и обыкновенным гангстерам. — Кручинин снисходительно похлопал Грачика по плечу. Но от этого Грачику только вдвое больше захотелось доказать, что человек под поездом — не Квэп.
— Квэп блондин, светлый блондин, с усами соломенного цвета, а убитый — не блондин.
— У него светлые волосы, — сказал Кручинин, — посмотри протокол.
— Протокол составлен на месте, а потом когда волосы, как обычно у покойников, несколько отрасли, обнаружилось, что от корней пошли вовсе не светлые, а совсем тёмные волосы, — возразил Грачик, довольный тем, что может поймать Кручинина хоть на какой-нибудь неточности. — Убитый красился перекисью водорода.
— Вот как? — с неудовольствием сказал Кручинин. Он готов был поверить в правоту Грачика, но из педагогических соображений не хотел это показать. Нужно было выставить Грачику все возможные возражения, чтобы заставить его укрепить свои доводы. — Кто тебе сказал, что и Квэп не красил волосы? Или Йевиньш бывал вместе с ним у парикмахера?