Не поднимая глаз, она кивнула.
Джейк воспарил душой. Грандиозность свершившегося наполнила его ликующим воодушевлением. Он ждал так долго, он желал ее так страстно. Он едва отваживался верить, что она когда-нибудь будет в его объятиях, в его постели.
Ее робкий, слегка вздрагивающий голос подтверждал, что ему не показалось — она действительно готова пойти на это с ним:
— Все останется только между нами. Ты должен обещать мне это.
— Обещаю.
— Наши личные отношения не должны отражаться на моей карьере.
— Не отразятся.
Она опустила глаза и взяла вилку, словно, удовлетворенная сделкой, скрепленной его обещанием, была намерена как ни в чем не бывало продолжать ужин. Но, покачивая вилкой над тарелкой, она, казалось, забыла, что нужно делать дальше.
Он вынул вилку из ее руки и отложил в сторону:
— Давай потанцуем.
— Танцевать? Здесь?
— Да, здесь.
Она огляделась:
— Здесь пол не для танцев.
Он встал и потянул ее за собой.
— Если я собираюсь помогать тебе, — прошептал он, когда она оказалась в его объятиях, — то ты должна признать мое лидерство. — Она не нашла, что возразить, но он чувствовал ее колебание. Тогда он положил руку на ее податливую спину и прижал ее к себе. Радость пронзила его с такой силой, что он закрыл глаза, отдаваясь ей. Приблизив губы к ее уху, он шепнул: — Обещаешь признать мое лидерство?
— Обещаю.
— Я говорю не только о танце.
— Знаю.
Джейк прижался щекой к затылку Брианы и повел ее в общий зал совершенно пьянея от аромата ее волос, ощущения ее тела сквозь шелк. Чувство, что он скоро будет заниматься с ней любовью, накрывало его, как волна, набегающая на берег, поднимая все выше и выше.
Сегодня. Он останется с ней сегодня.
Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Да? А вдруг она действовала импульсивно? А вдруг она придет в себя и отступит или, еще хуже, начнет обвинять его? Нет. Сейчас другой случай: она точно знала, кто он такой, и просила помощи именно у него.
Его помощи.
Джейк стиснул Бриану в объятиях. Он знал, как ей помочь. Знал, как поцеловать ее — Господи, он помнил ее поцелуи! — и знал, как заставить ее трепетать и стонать.
Будут ли они счастливы?
Мелодия кончилась, и он остановился, но не снял рук с ее талии, чтобы она не отошла. Какие бы проблемы ни были, они должны быть серьезными, иначе она никогда не обратилась бы к нему за помощью.
Теперь темп музыки стал быстрее. Он не двигался, но и не выпускал ее из объятий. Она отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо, ее глаза были широко открыты, в них было удивление и легкий туман чувственности.
И он знал, несомненно, знал, что нашел способ раздуть те угли страсти, которые так привлекательно тлели в ней. До полного уничтожения в их пламени всякой сдержанности.