— Да.
— Ты сумела трансформировать первичную материю, а чистокровный илан на это не способен.
— Вот так здорово! — засмеялась Лилиана. — Кто бы мог подумать, что известная легенда о снежном ребёнке не такая уж и легенда.
— Я эту историю слышала от Лоффи, — сказала Илана. — Женщина по имени Литта родила ребёнка от здешнего короля, а её муж унёс этого ребёнка из дома. Скорее всего, он отдал его колдунам, а те вполне могли переправить его в другой мир. Останься он в Айсхаране, король нашёл бы своего сына, но он явственно чувствовал, что утратил с ним связь.
— Очень похоже на то, что рассказывал Эдан, — улыбнулась Изабелла. — Только женщину звали не Литта, а Линда, и она была прапрапра… и ещё несколько раз правнучкой знаменитой Ралианы Сельхенвурд, которая служила в святилище Вуурданы.
— Опять она… — Илана на минуту задумалась, вспомнив девушку с длинными пепельными волосами и необыкновенно серьёзным взглядом больших голубых глаз. Слишком серьёзным для такого юного существа. — Ралиана. Я научилась зеркальному переходу, когда её изображение проступило на стене ледяного замка в Центральном парке. А недавно я нашла ещё один её портрет — в замке Айслинда. Через него я попала в загадочные пещеры. Там был и некрополь, и колдовские лаборатории, где создаются гормы и ханны… Айслинд говорил об этой Ралиане с такой ненавистью. У меня такое чувство, что именно она привела меня в Айсхаран. И здесь как будто бы старается направлять меня… Мы с ней связаны.
— Естественно, — кивнула Лилиана. — Если верить этой истории, ты её прямой потомок.
— Даже если не верить, мы с ней всё равно связаны. И эта связь покрепче всякого родства. Что вы ещё знаете о Ралиане Сельхенвурд?
— Она была дочерью Роана Сельхенвурда, — сказал Гай. — Её брат-близнец умер в раннем детстве от укуса какой-то ядовитой твари. Говорят, Ралиана всю жизнь тосковала по нему и находила утешение только в обществе своего ручного вуурда, с которым охотилась и вообще почти никогда не расставалась. Все были уверены, что это брат вернулся к ней в образе вуурда, раз уж не смог прожить рядом с ней человеческую жизнь. Ралиану до сих пор считают очередным воплощением Вуурданы. Более того — высшим из её воплощений. В здешних краях есть поверье, что первый из близнецов рождается для света, а второй для тьмы. Близнецы всегда божественны — они сохраняют равновесие между жизнью и смертью. Первый должен жить, а второй изначально принадлежит богине. Он предназначен в жертву, и получив эту жертву, богиня наделит первого из близнецов небывалым могуществом. Пример с Ралианой считали самым ярким тому доказательством, поскольку её магические способности проявились именно после смерти её брата. Когда-то в трудные времена ангиеры даже приносили второго из близнецов в жертву сразу после рождения. Особенно, если первым из младенцев была девочка, а вторым мальчик. Магический дар чаще передаётся по женской линии, а, к примеру, в роду Сельхенвурдов магами всегда были только женщины. Люди надеялись, что, получив в жертву второго из близнецов, богиня наделит первого большой силой и у клана будет могущественный защитник. Или защитница. К счастью, этот жуткий обычай канул в прошлое.