— Придётся, — Илана почувствовала, как от ярости её бросает в холод. — Только пусть потом не жалуется.
— Жаловаться она не будет. Если она поймёт, что выбрала неверный путь, она уйдёт сама.
— Похвально, — саркастически заметила Илана. — Обычно плохого правителя нелегко отправить в отставку.
— Она уйдёт не просто в отставку. Она уйдёт вообще.
— Вообще — это как? Из жизни?
— В изгнание. А может, и из жизни. Быть изгнанником в окружении таких же изгнанников, как ты сам, — это ещё ладно. А если ты изгнанник, да ещё и одинок, твоя жизнь теряет смысл. Меня всегда ужасали эти ваши истории о святых людях, которые уходили жить отшельниками в пустыню или в горы… Мы, юты, так не можем. Никто из нас не может жить в одиночестве. Меня утешает только то, что, если меня отправят в изгнание, мои родители уйдут со мной. Им тоже не очень-то нравится происходящее. К сожалению, многие из нашего гаммельского посёлка полностью поддерживают Йесси и, по-моему, уверены в её правоте больше, чем она сама.
Йоффи замолчал и задумался.
— К сожалению, так и бывает, — усмехнулась Илана. — Вождь уже начинает сомневаться в своих идеях, а ему всё равно приходится идти впереди, поскольку толпа уже этими идеями загорелась и остановить её трудно. И если вождь остановится на полпути, его могут попросту затоптать. Это Гай недавно сказал. Не помню уж, с чего разговор начался… И ещё он сказал: «Не уверен, что смог бы быть королём, обладающим всей полнотой власти, как это было в древних обществах. Это ж ведь только и думай, правильное ли выбрал решение, а если неправильное, то как исправить».
— Может, он-то как раз и стал бы хорошим королём. Он понравился Сумайо. И ты тоже.
— Это тот ют, который помогал Йесси меня спасти?
— Да. Он наблюдал за вашей компанией в парке Атенополиса.
— Теперь понятно, почему у той лани был такой умный взгляд.
— Значит, ты заметила слежку? Но я не знаю, в кого превращался Сумайо. За вами вполне мог и ещё кто-нибудь наблюдать.
— Ага. Наверное, та птица, которая так противно верещала на апельсиновом дереве, тоже была наблюдателем.
— Если она была очень маленькая, то вряд ли. Мы не любим превращаться в мелких животных. В теле, которое гораздо меньше твоего подлинного, чувствуешь себя неуютно. Хорошо, что мне больше не надо превращаться в птицу тьюн. Пришлось это сделать, поскольку я не мог открыть врата прямо в твою комнату. Я знал, что ты в этом посёлке, но не знал, где именно. Пришлось летать, высматривать… Но уйти я могу прямо отсюда. И мне уже явно пора.
— Йоффи, ты не знаешь, они намерены снова бомбить наш посёлок? Чего они вообще хотят?