– Я такой же контрактник, как и ты, – оставив в покое левую мочку, Вьюхин взялся за правую. – И такой же, как Локис. У нас нет права выбора.
– Выбор всегда есть, – не согласился Коломенчук.
– Да. Только он был раньше, когда стоял вопрос – идти или не идти на службу по контракту; а когда контракт подписан, права выбора у нас уже нет.
– Да оставь ты в покое свои уши, мать твою, – лейтенант недовольно поморщился. – Тебе-то чего дергаться? Вот Володя – да! – Он взглянул на наручные часы. – Минут через шесть-семь, если верить словам Альвареса, они уже высадятся на месте.
Вьюхин ничего не сказал. Вертолет плавно парил над оливковыми рощами, посаженными в окрестностях Валенсии более сорока лет назад. Именно столько времени требовалось для того, чтобы деревья начинали качественно плодоносить. Испанцы, будучи по натуре своей мирной нацией, думали не столько о себе, сколько о будущих поколениях. Человек, сажавший в своей жизни хотя бы одно оливковое дерево, прекрасно понимал, что пожинать плоды, вероятнее всего, придется не ему самому, а его детям. У Вьюхина не укладывалось в голове, почему на долю такого миролюбивого народа должны были выпадать ситуации, аналогичные сегодняшней. Почему иранцы отправили в Испанию своих идеологов? Чего они хотели добиться? Перековки в свою веру? Но опять же зачем?..
– Чего я никогда не мог понять, – негромко, словно разговаривая сам с собой, произнес Сергей, – так это склада мышления террористов. Откуда такая жестокость? Такое безразличие к чужим судьбам? К чужим жизням?
– Не только к чужим, но и к своей тоже, – хмыкнул Коломенчук. – Они борются за высокую идею, Сергей. Во всяком случае, они так думают. И переубедить их уже никто не в силах.
– Но почему силой? Террором?
– А чем им еще бороться?
Коломенчук зевнул. Видно было, что заданная Вьюхиным тема разговора утомляет его и не представляет собой по сути никакого интереса. Лейтенант осторожно заглянул через плечо сидящего впереди Попова. Майор внимательно изучал план местности на побережье Тежу, при этом делал на полях какие-то одному ему понятные пометки карандашом. Полковник Морильо вел переговоры по мобильному телефону. Речь испанца была резкой и отрывистой.
– Словом, – уверенно заявил Вьюхин, – согласно высказыванию кого-то из древних, слово сильнее, чем меч.
– Ну, да, наверное, – Коломенчук зевнул еще раз. – Только они теперь именно так и пытаются действовать. Словом. При помощи группы своих идеологов. Ты этого не уловил?
– Уловил. Но их идеологи тоже действуют при поддержке силы. Они запугивают народ, они имеют базы, такие как в Коста дель Соль, они, наконец, знают, что за их спинами стоят грозные боевики. Думаешь, Ануширван не знал, что в случае его ареста иранцы будут брать заложников и требовать его освобождения?