– Присаживайтесь, Игорь Борисович. Посмотрите, где и кто это мог сделать? На год не обращайте внимания – это образец.
Очкарик (наверное, спец по документам) сел за стол, достал из кармана лупу и начал осмотр. После десяти минут разглядывания и ощупывания он удивленно, но уверенно произнес:
– Никто!
– ???
– Даже Федеральный резервный банк Нью-Йорка, самый современный из всех двенадцати американских, не имеет станков для печати таких арбитражных признаков! А цветопеременная краска! А негативный микротекст в виде темных полос со светлым повторяющимся текстом «ЦБР1000». Что за ЦБР такой? Да еще русскими буквами. Такие технологии нам неизвестны. Это технически невозможно! Заявляю вам со стопроцентной уверенностью!
– Технически невозможно?! А что у вас в руках? Ладно, идите, только молчите об этом, – приказал Андропов.
– Что означает аббревиатура ЦБР? – спросил он, когда обалдевший очкарик выкатился из кабинета.
– Центральный банк России.
– Так. – Андропов замолчал, переваривая информацию. – А как ты к нам попал?
– Не знаю, само как-то получилось. думаю, временной пробой. – Я рассказал, как проснулся в Анапе в другом времени.
Андропов задумался, снова внимательно разглядывая меня. Я молчал.
– Да, ожидал новостей, но таких!.. – проговорил председатель КГБ после паузы. – А я, честно говоря, уже рукой махнул на все. У меня ведь болезнь смертельная. – Андропов встал, достал откуда-то графинчик с красным содержимым и налил мне. – Вот, хлебни смородиновой. Мне нельзя, это так, для дорогих гостей держу. Да. Черненко. Горбачев, говоришь?.. Он же из агропрома, его только-только в секретари ЦК выбрали. А Леониду Ильичу, значит, год остался. Десятого ноября… Почему так точно дату помнишь?
– Я тогда в Институте культуры учился, и у нашего старосты свадьбу отменили из-за траура, а по телевизору весь день балет показывали.
– У меня ведь почки почти мертвые, – вдруг сказал Андропов. – Врачи недоговаривают, но я-то понимаю, что мне остался год, от силы два. А ты говоришь, что руководил страной. Как же я до восемьдесят четвертого дотяну? Непонятно.
– Подождите, Юрий Владимирович, а как же «искусственная почка»!
– А что это? – с недоумением сказал Андропов.
– Ну, я не знаю, сейчас этот аппарат уже есть или нет, но в мое время он используется повсеместно. Это прибор для искусственного очищения крови. Больной приезжает два раза в неделю в больницу, где ему делают очистку крови, и он спокойно живет дальше!
– Что, серьезно, есть такой аппарат? – Глаза у Андропова ожили и засветились надеждой. Помолчав минуту, он сказал: – Я ведь давно вижу, что у нас что-то не так. Я за границей был, по работе, в ФРГ, еще лет пятнадцать назад. Когда увидел магазины, полные товаров, посчитал, что это как у нас – спецмагазины! Оторвался от их сопровождения, заскочил в первый попавшийся магазин – там тоже всего вдоволь! Сначала мысль пришла, что, может, талоны какие специальные? Нет, все продается за обычные дойчемарки. Потом подумал, может, цены нереальные? Специально переводчика взял и в город пошел, поговорил с прохожими. Оказалось, простой немецкий слесарь получает две тысячи марок, а килограмм свинины стоит восемь пятьдесят! Соотношение чуть больше, чем у нас, но у нас такой свинины в свободной продаже никогда не было! У меня же по всей стране реальная информация – не то, что у Лени… А пенсии! А больницы! А сервис! Никаких очередей! А производство! Мы же на пятнадцать – двадцать лет по всем параметрам, кроме балета и космоса, отстаем! А главное – у наших людей вообще нет интереса работать! Все только воруют и бездельничают! Совсем распустились! Я думаю, народ прижать надо, распустил его Леня! Воры, взяточники и лентяи совсем бояться перестали!..