– Это чтение мыслей на расстоянии, – скромно признался я, объясняя этот удивительный факт.
– Вот еще! – Женя саркастически сморщила милый носик. – Просто вы влюбились в меня на дискотеке, следили за нами и подслушивали наши разговоры. Вот! Вы – Штирлиц, только в гриме!
– Вай нот? Влюбиться пока не влюбился, но флюиды какие-то уже витают в воздухе, – честно признался я. – А я как вам? Наверное, ужасно нравлюсь?
– Откуда эта мания величия? – шутливо осадила меня Женя. – Ой не просто совратить честную питерскую комсомолку пожилому, франтоватому провинциалу!
– Женечка, не ешь его до конца, оставь мне кусочек! – присоединилась к нашему веселому стебу бабуля. – Если для тебя Артурчик староват, то я легко могу испытать на нем свой материнский инстинкт!
За разговорами мы выпили почти две бутылки вина и расправились с шашлыками и тефтелями.
– Может, пойдем? – робко предложила Марина. – Неудобно, мы уже почти час сидим.
– Партия не торопится – нам куда торопиться? – смело заявила бабуля, но я поддержал Марину.
– Да, действительно, что-то мы разболтались. Давайте на посошок! Подруга дней моих суровых, чекушка верная моя!..
Я разлил до конца вино и сделал знак официанту, изобразив желание рассчитаться. Официант принес счет на 14 рублей 22 копейки и не моргнув глазом небрежно сунул мой четвертак в карман.
– Теперь понятно, отчего такое уважение, – заметив это, сказала Женя. – Вы – граф Монте-Кристо! Только в гриме!
– Уровень притязаний зависит от степени благосостояния, – выдала старушка, и я открыл рот от удивления.
– Моя бабка – профессор, доктор филологических наук, – шепнула мне на ухо Женя. – Ты не удивляйся, это она просто косит под люмпеншу.
– Похоже, наконец-то крепость падет, не выдержав штурма такого сочетания, – хитро скосив на нас глаза, произнесла профессор.
– Какого сочетания? – переспросила Женя.
– Кошелька и интеллекта!
– Фи, бабуля, что за грязные намеки! – Женя строго посмотрела на бабушку. – Тебя с нами предки зачем отправили?
– Блюдить вашу нравственность, – согласилась старушка и хитро подмигнула мне. – Кстати, насчет нравственности. Наши соседи здесь, Карабановы, довольно пожилые люди, очень любят на старости лет играть в прятки. Утром бабушка прячет самогон, а к вечеру, если дедушка его находит, уже прячется бабушка.
Провожаемые участливым официантом, мы гордо продефилировали к выходу, не обращая внимания на шипение очереди.
– Как приятно почувствовать себя белым человеком, – вздохнула Марина.
– Да, Куршевель отдыхает, – шутливо согласился я. Правда, шутку никто не оценил.