Пистолет Штефа уже смотрел в голову обернувшегося к нему Драгинского. Штеф хладнокровно встретил его испуганный взгляд и улыбнулся:
- Герр Драгинский, улыбочку! Сейчас отсюда вылетит...
В глубине комнаты громко пискнул зуммер электронного таймера. Берлинское время - ноль часов тридцать минут.
- ... цыпленок!
Палец Штефа выбирал свободный ход курка.
- Мать твою, тетя! Ты совсем забыла про своего серого пупса!
Визгливый противный голос хлестнул Штефа вдоль позвоночника. А в следующее мгновение на руку с пистолетом откуда-то с потолка упала отвратительная тварь с перепончатыми крыльями.
- Мы сегодня будем ужинать? Твой котенок голоден!
Летучая мышь! Говорящая! Штеф опешил. Ствол пистолета под тяжестью мыши опустился и смотрел дулом в ноги Драгинского. Стрелять не имело смысла.
Говорящая тварь больно обхватила его запястье когтистыми лапками и полезла вверх по рукаву. Серая мордочка с мутными бусинками белесых глаз потянулась к лицу. Тварь открыла маленькую пасть и зашипела.
Нервы Штефа не выдержали. Он изо всей силы тряхнул рукой, выронил пистолет и с омерзением отшвырнул перепончатую прилипалу в сторону. Его трясло.
Тварь отлетела на дальний край стола, неуклюже поднялась и обиженно тряхнула крыльями. Только сейчас Штеф увидел у нее на груди небольшой выпуклый экранчик с какой-то движущейся картинкой. Экранчик тревожно мигал.
Тамагочи! Штеф наконец-то сообразил, на десятой секунде после выстрела: робот-тамагочи, всего лишь робот, есть просит! Ну и напридумывал этот еврей, Штефу на голову! Штеф старается, Штеф спешит, Штеф теряет драгоценные секунды, а под ногами у него путается механическая гадость, просит жрать и называет тетей!
Он быстро перевел взбешенный взгляд на Эдика - тот оцепенело стоял, прижавшись к стене, в проеме между металлическими шкафами. "За это я убью тебя, уже спокойнее подумал Штеф, убью голыми руками, не тратя времени на пистолет..."
Ему надо было поторапливаться. Занятый дурацкой возней с летучим вампиром, он совсем не заметил, что лаборатория ожила. Он настороженно ощупал взглядом помещение.
В темных глубоких проемах стеллажей, в черноте распахнутых подсобок, сверху, сбоку, за спиной - отовсюду! - зажигались нечеловеческие живые глаза. Перестуки, всхлипы, стоны, бормотание, агрессивные выкрики заполнили комнату. Где-то взрыкнул мощный мотор. Черный паук на столе ярко засветил экран на брюхе и зашевелил лапами. Его рубиновые сегментированные глаза внимательно уставились на Штефа.
Штефа передернуло. Заканчивай это дело, не медли! Он сделал два быстрых шага к Драгинскому и обрушил на его голову страшный удар кулаком - Эдик рухнул как подкошенный.