Люк с плохо скрываемым удивлением посмотрел на нее.
— Но школьный семестр еще не закончился. Ты же сама хотела дождаться летних каникул. Ты забыла?
— Я помню, — запинаясь, выговорила она, продолжая собирать листы бумаги, которые тут же опять вываливались из рук. — Я передумала. Я хочу, чтобы мы улетели сегодня. Как можно скорее.
Люк ничего не понимал.
— Ты вдруг захотела немедленно улететь в Бразилию? Но почему?
Кимберли плохо соображала. Мозг отказывался работатать.
— Почему ты задаешь столько вопросов?
— Да потому, что ты не даешь мне вразумительного ответа, — прорычал он и рывком поднял ее на ноги. — Оставь свои рисунки и посмотри мне в глаза. Мы должны поговорить.
— Не сейчас. Я сейчас не могу. — Господи, что будет с Рио, если она скажет Люку правду? — Да и говорить не о чем.
Он разжал руки, и она чуть не упала.
— Замечательно, — холодно произнес он. — Выходит, я был сумасшедшим, когда поверил, что у нас могут сложиться семейные отношения. Что ж, занимайся своими делами, а я еду к себе в офис и вернусь позже, чтобы забрать Рио из школы. Мы пойдем с ним в кафе. Потом мой юрист свяжется с тобой и обсудит дальнейшие планы. Я согласен — брак нам не нужен. Я не могу жениться на женщине, чье поведение мне совершенно непонятно.
Ей хотелось спрятаться в его надежных объятиях и рассказать ему все, но вместо этого она неподвижно стояла и сквозь дымку слез смотрела, как он выходит из комнаты.
Снова зазвонил телефон. На этот раз звонили из школы с сообщением, что Рио исчез.
Люк направился к своему автомобилю. Он с трудом сдерживал ярость от охватившей его ревности. Виноватое лицо Кимберли стояло у него перед глазами. Он был абсолютно уверен, что ее секрет — мужчина. Ведь не зря она наложила запрет на секс с ним, с Люком. Она наверняка проводила ночи с другим.
Он вылетел из Парижа раньше, чем планировал, потому что внезапно почувствовал вспыхнувшее желание быть рядом с Кимберли. И что он застал? Она пришла в ужас, увидев его. Мечты о романтическом союзе разбились вдребезги. Редкой красоты брильянтовое кольцо, которое он с такой тщательностью выбирал для нее, так и осталось лежать в кармане как жестокое напоминание о несбывшихся надеждах. Люк заскрежетал зубами при одной лишь мысли о том, что она дарила свою любовь кому-то другому, а не ему. Ясно, почему она побелела, а ее зеленые глаза смотрели на него с ужасом.
Но, когда первый всплеск ревности немного утих, он нахмурился, вспоминая все подробности их встречи, и вдруг замер на месте.
Рисунки валялись на полу, когда он вошел, и она уже была бледна как полотно.