Грейс доверительно наклонилась к нему, лукаво сощурив глаза.
– И что это означает?
– Вы можете называть меня Джеком.
Она сделала вид, что размышляет.
– Нет, не думаю.
– Я никому не скажу.
– М-м-м… – Грейс сморщила нос и cуxo объявила: – Нет.
– Но вы сделали это однажды.
Она сжала губы, сдерживая уже не улыбку, а лукавый смех.
– И в этом была моя ошибка.
– Совершенно верно.
Грейс испуганно обернулась. Это был Томас.
– Откуда он здесь взялся, черт возьми? – проворчал Джек.
«Из малой гостиной», – с досадой подумала Грейс. Дверь оттуда располагалась прямо у них за спиной. Томас часто проводил время в этой комнате, читая или отвечая на письма. Он говорил, что любит мягкий послеполуденный свет. Но время только приближалось к полудню и от Томаса разило бренди.
– Милый разговор, – протянул герцог. – И, полагаю, не первый.
– Вы подслушивали? – снисходительно осведомился Джек. – Вам должно быть стыдно.
– Ваша светлость, – начала Грейс, – я…
– Томас, – с усмешкой перебил ее Уиндем, – или вы не помните? Вы обращались ко мне по имени много больше одного раза.
Щеки Грейс запылали. Господи, как давно слушает Томас их разговор? Вероятно, с самого начала.
– Это правда? – вмешался Джек. – В таком случае, я настаиваю, чтобы вы звали меня Джеком. – Он повернулся к Томасу и пожал плечами. – Этого требует простая справедливость.
Томас не ответил, однако его испепеляющий взгляд был красноречивее любых слов.
– Я буду называть вас Грейс, – заявил Джек, повернувшись к девушке.
– Нет! – рявкнул Томас.
– Он всегда принимает решения за вас? – будничным тоном поинтересовался Джек.
– Это мой дом, – огрызнулся Уиндем.
– Возможно, ненадолго, – беззлобно возразил Джек.
Грейс невольно качнулась вперед, опасаясь, что Томас вот-вот набросится на обидчика с кулаками. Но герцог сумел себя обуздать и рассмеялся.
Правда, от этого смеха у Грейс по спине поползли мурашки.
– К вашему сведению, – отчеканил он, глядя в глаза Джеку, – эта леди не достанется новому владельцу вместе с домом.
Грейс потрясенно уставилась на Томаса.
– Что вы хотите этим сказать? – произнес Джек подчеркнуто вежливым тоном, в котором явственно сквозила сталь.
– Думаю, вы знаете.
– Томас, – попыталась урезонить его Грейс.
– О, так мы все же вернулись к Томасу? – хохотнул Уиндем.
– Похоже, наш герцог питает к вам слабость, мисс Эверсли, – почти весело заключил Джек.
– Не будьте смешным, – тотчас отозвалась Грейс. «Это невозможно. Немыслимо. Если бы Томас… За столько лет он, наверное, нашел бы способ открыть свои чувства, хотя, едва ли из этого вышло бы что-нибудь путное».