Должно быть, Джек чудом остался жив, но, как всегда, предпочел отшутиться. Отделаться короткой сухой фразой. Как это похоже на него!
Грейс улыбнулась в ответ.
– Я однажды тоже чуть не умерла.
– Правда?
– От лихорадки.
Джек содрогнулся:
– Ненавижу лихорадку.
Грейс кивнула, поджав губы, чтобы не рассмеяться.
– Мне бы тоже не хотелось оказаться подстреленной.
Джек весело прищурился, глядя на нее.
– Да уж, не советую.
И тут Грейс захихикала – так нелепо выглядела эта сцена. Джек стоял перед ней полностью обнаженный, сгорая от желания, а они обсуждали такие противные вещи, как огнестрельные раны и лихорадка.
Джек проворно забрался в постель и склонился над Грейс, жадно пожирая ее глазами.
– Грейс?
Она встретила его взгляд, лицо ее вспыхнуло.
– Да?
Он улыбнулся хищной волчьей улыбкой:
– Теперь мне намного лучше.
Им больше не нужны были слова.
Теперь в поцелуях Джека было столько страсти и неистовства, что Грейс сразу поняла: на этот раз они дойдут до конца. Ее терзало то же желание, та же ненасытная жажда, и когда нога Джека мягко раздвинула ее бедра, она тотчас раскрылась навстречу ему, не ведая ни сомнений, ни страха.
Как долго он целовал ее? Грейс и сама не знала. Возможно, всего мгновение, а может быть, целую вечность. Казалось, сама судьба свела их вместе, и Грейс задолго до рождения было предначертано 28 октября 1819 года от Рождества Христова в комнате номер четырнадцать гостиницы «Герб королевы» вручить себя этому мужчине, Джону Августу Кавендишу-Одли.
Невозможно обмануть свою судьбу. Именно так все и должно было случиться.
Грейс отвечала на поцелуи Джека, исступленно впиваясь пальцами в его плечи. Казалось, еще мгновение – и нарастающее блаженство станет нестерпимым, но вдруг рука Джека скользнула по ее бедру вверх, к лону. Это касание было очень нежным и легким, однако Грейс едва не вскрикнула от изумления.
– Джек, – выдохнула она, не в силах выразить странное, удивительное, восхитительное ощущение, захлестнувшее ее от этого простого прикосновения. Пальцы Джека гладили и ласкали ее, играли и дразнили, Грейс вдруг почувствовала, как глубоко внутри ее поднимается дрожь, тело вспыхивает жаром и становится трудно дышать. Движения Джека замедлились, словно он бережно исследовал ее тело, раскрывая самые сокровенные его тайны.
Грейс замерла, прислушиваясь к себе. Все бессвязные обрывки мыслей и ощущений внезапно слились в одно неистовое желание, и только Джек мог его утолить.
Джек внезапно выпрямился, его тело напряглось, будто уступая непреодолимой силе. Он накрыл тело Грейс своим и приподнялся, опираясь на руки. Беззвучно шепча его имя, Грейс почувствовала, что они вот-вот станут единым целым. Их взгляды встретились.