– Джон! – взвыла Мэри.
Джон посмотрел на мать с выражением полнейшей невинности:
– Я только прикоснулся к ней.
Грейс с трудом поборола желание закрыть глаза и застонать. Джону едва исполнилось десять, но отцовским смертоносным обаянием он был наделен в полной мере.
– Мама, – начала Мэри, – я шла в оранжерею, когда…
– Мэри хочет сказать, – оборвал ее Джон, – что я как раз шел в оранжерею, когда она врезалась в меня и…
– Нет! – возмутилась Мэри. – Я вовсе не это хотела сказать. – Она с огорченным видом повернулась к матери.
– Мама!
– Джон, позволь сестре договорить, – почти машинально осадила сына Грейс. Эту фразу ей приходилось твердить изо дня в день.
Джон улыбнулся. Эта умильная улыбка тронула бы даже самое черствое сердце. «Боже милостивый! – подумала Грейс. – Скоро придется палкой отгонять от него девочек».
– Мама, – сказал он в точности тем же тоном, к которому прибегал Джек, когда пытался избежать неприятного положения. – Я и не думал перебивать ее.
– Но ты только что это сделал! – огрызнулась Мэри.
Джон воздел руки, будто желая сказать: «Бедная глупышка». Грейс повернулась к дочери, постаравшись принять сочувственный вид.
– Так что ты говорила, Мэри?
– Он запустил апельсином в мою нотную тетрадь!
Грейс повернулась к сыну:
– Джон, это…
– Нет, – поспешил заверить ее Джон.
Грейс с подозрением покосилась на сына. Джон выпалил ответ прежде, чем она успела закончить фразу. Впрочем, едва ли стоило к этому придираться. Вопрос «Джон, это правда?» она повторяла каждый божий день.
– Мама, – зеленые глаза Джона смотрели серьезно и строго, – клянусь честью, я не швырял апельсином…
– Ты врешь! – гневно вскричала Мэри.
– Она раздавила апельсин.
– После того как ты бросил его мне под ноги!
И тут послышался новый голос:
– Грейс!
Грейс радостно заулыбалась. Пусть теперь Джек разбирается с детьми. Джек протиснулся в дверь и, обойдя детей, направился к столу.
– Ты нужна мне, чтобы…
– Джек! – перебила его жена.
Джек недоуменно посмотрел на нее и оглянулся.
– Что я сделал не так?
Грейс кивнула в сторону детей.
– Ты их не заметил?
Он насмешливо улыбнулся. Той самой роковой улыбкой, которую чуть раньше пытался опробовать на матери Джон.
– Разумеется, заметил. Неужели ты не видела, как я их обошел? – Он обернулся к детям: – Разве мы не учили вас, что невежливо стоять в дверях, загораживая проход?
Грейс порадовалась про себя, что сама не была в оранжерее, а не то непременно запустила бы в мужа апельсином. В последнее время ей нередко приходило в голову, что неплохо бы иметь что-нибудь подходящее в ящике стола – россыпь небольших круглых предметов, которыми легко швыряться.