Грейс улыбнулась своим мыслям и продолжала писать, с радостью рассказывая Амелии всевозможные забавные истории, которыми так любят делиться матери. Мэри стала похожа на белку, когда у нее выпал передний зубик. А малыш Оливер, которому недавно исполнилось полтора года, совсем уверенно держится на ножках. Он больше не ползает и не плюхается на живот, словно лягушонок, а бегает, да еще как резво. Дважды приходилось его искать в садовом лабиринте.
Мне так не хватает тебя, дорогая Амелия. Ты должна пообещать, что летом приедешь навестить нас. Ты ведь знаешь, как чудесно в Линкольншире, когда все вокруг цветет. И конечно…
– Грейс?
Джек снова появился в дверях.
– Я соскучился, – объяснил он.
– За последние пять минут?
Джек шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
– Это не займет много времени.
– Ты неисправим, – проворчала Грейс, однако отложила перо.
– И, похоже, я от этого только в выигрыше, – прошептал Джек, обходя стол. Мягко потянув жену за руку, он заставил ее встать с кресла. – Да и ты тоже.
Грейс поборола желание застонать. Только Джек мог сказать такое. Только Джек…
Она тихонько вскрикнула, когда его губы…
Ну, на такое способен только Джек.
Ох, и на это… Только он. Грейс нежно приникла к мужу.
А на это уж точно…