— Не знаю, не знаю, — покачивает головкой Ната.
— Пойдем в корчму, тебе нужно проследить за самочувствием раненого и там я постараюсь расплатиться с тобой, за своевременное оказание помощи, — шепчу ей на ушко.
— Матвей, твой племянник слишком дорого себя ценит, — громко заявляет стервочка, умудряясь при этом еще и фыркнуть.
Ну держись, сама виновата. Остальных волчиц рядом нет, они заняты всеобщей суматохой. На помощь тебе никто не придет. Мой руки, продолжая удерживать Нату, начали практическое изучение анатомии женского тела, уделяя особое внимание его основным отличиям от мужского.
— Влад, перестань, — зло зашипела Ната, начиная вырываться.
— Не-а.
— Ну люди же кругом, — продолжала она пытаясь закрыть своими ручками наиболее уязвимые места.
— И что? — нахально заявил я и, поймав губами ее розовое ушко, начал нашептывать в него сокращенный вариант практического изучения камасутры.
— Влад, прекрати, стыдно, — обессилено шепчет Ната, не прекращая, впрочем, сопротивление.
— Ладно, — перестал я, — но только ненадолго, мне еще рубцы с тела сводить надо. Скажешь остальным девчонкам, что идешь со мной по делу.
Ната, сердито посматривая на меня, начала торопливо поправлять платье.
— Закончили любезничать? — весело спросил Матвей.
— Мы обсуждали варианты твоего дальнейшего лечения, — самым серьезным голосом заявляю я, закрывая корпусом, покрасневшую Нату.
— А оно нужно?
— Матвей, как будто ты не знаешь, что такое копье тьмы[42]. Тебе нужен постоянный присмотр в течение нескольких дней, — возмущенно сказала магиня из-за моего плеча.
— Знаю к сожалении слишком хорошо, — разом поскучнел Матвей, — сейчас.
Так, заметка на память есть виды повреждений, которые магий трудно лечатся.
— Трон, наши и горожане пострадали? — спрашивает дядя стоящего недалече великана, с задумчивым видом оттиравшего кровь с кольчуги.
Последний из моей замены которому, еще не достался соперник, в связи с форс-мажором. Трон Гром его полное имя. Матвей говорил, что он маг. Бывают же такие маги, фигура как у братца клона, а то и поздоровее будет, руки почти до колен, а выражению лица позавидует даун. Не знай, я кто он, сразу бы начал искать кошелек и не для того, что бы подать милостыню.
— Нет, Матвей, вообще кроме тебя никто. Царапины не считаются.
— А эти? — взгляд на секундантов и стражников начинающих совершать не ясные, даже им самим, телодвижения.
— Эти, — скорчил лицо гигант,— эти сосунки скоро придут в себя и Берг опять вспомнит, кто такие охотники. Матвей, иди домой и отлежись, закончим здесь уборку и я зайду к тебе.