— Я подожду тебя на улице, — Додж снова взялся за ручку двери.
Через несколько минут Дерек присоединился к нему во внутреннем дворике. Здесь гости отеля с трех до пяти часов пополудни пили чай, если, конечно, позволяла погода. Дворик был тенистым, с трех сторон его окружали увитые плющом кирпичные стены, а со стороны улицы — заросли кустарника. В центре красовался резной каменный фонтан — вода потихоньку лилась на херувима, держащего в руке лиру.
Кроме них, там никого не было.
Дерек сел за столик из кованого железа, за которым расположился Додж. Хэнли, конечно, уже закурил. Некоторое время они молчали. Митчелл смотрел, как маленькая птичка перелетает с цветка на цветок гибискуса. Додж не сводил взгляда со своей сигареты.
Наконец он посмотрел на Дерека:
— У вас было все?
— После самолета?
— Нет, до завтрака.
— В высшей степени.
Хэнли кивнул, потушил сигарету и тут же закурил другую.
— И ни слова про завещание…
— Ни слова.
— А сейчас она что сказала?
— Ничего. Я и слушать бы не стал. Мне нужно собраться с мыслями, Додж, прочистить мозги.
— Прочистил?
— Если бы…
— Ну и что ты собираешься делать?
— Не знаю, — Дерек встал и отошел к фонтану.
— Разве ты мне не говорил, что ее адвокат — Не Фултон? Вот пусть он и занимается этим делом.
— Да, он хороший юрист.
— Прекрасно. Пусть Фултон оправдывает такие аттестации, а ты держись подальше от всего этого.
Дерек стоял у фонтана и смотрел на херувима. Додж курил. Через минуту он подал голос:
— Но ты ведь не откажешься. Верно?
Теперь Митчелл принялся разглядывать птичку, которая порхала над цветком, большим и ярким, как красный зонтик.
— Очень может быть, что ее пытаются подставить, Додж.
— Звучит несколько театрально.
— Скорее не театрально, а кинематографически. В этом-то и дело. Отрезать Мэгги голову тоже был кинематографически. Крейгтон Уиллер большой знаток разных жанров. Этот человек дьявольски хитер чтоб он сдох. Он самонадеян и на сто процентов уверен в том, что может провернуть все, что, черт побери, придет ему в голову, и не попадется на этом.
— И у него был тот же самый мотив для убийств дядюшки, — кивнул Додж. — Наследство. Может быть, Крейгтон знал, что дядя собирается изменить завещание, и хотел разделаться с ним прежде, чем он это успеет сделать.
— Или он выяснил, что завещание уже изменено, и убил, чтобы отомстить.
— Если так, почему осталась жива она?
Дерек подумал об этом, о самом Крейгтоне и о том, что о нем рассказывала Джули, и сказал:
— Это было бы неинтересно.
— Неинтересно?
— Здесь нет интриги. А вот если Крейгтону Уиллеру удастся сделать так, чтобы в организации убийства его дяди обвинили Джули, интрига появится. К тому же это гарантирует, что унаследовать его деньги она не сможет. Если Джули осудят, Уиллеры наверняка оспорят завещание.