— Разрешите? — поднялся со своего места Иван Петрович Тягунов, начальник шестого (тракторного) отдела: — Товарищ комкор, к чему такие сложности? Думаю, все присутствующие согласятся с тем, что мы, как начальники отделов, обладаем более полной информацией и, соответственно, можем предложить гораздо более обоснованные решения. У меня все.
Хорошо. Как по писанному все идет. Я уж было хотел ему ответить, как слова попросил Куликов:
— Разрешите? — и, дождавшись моего кивка, проговорил: — Товарищи. Мы с вами, несмотря на большую осведомленность, не видим очень многого. Не видим тех самых мелочей, из которых в конечном итоге складывается окончательная картина. Ведь в наши с вами функции входит уже анализ поступившей информации и формулировка решений на ее основе. Наши же подчиненные, видят этот процесс изнутри. Они ежедневно сталкиваются с огрехами и каверзами системы. Им эти недочеты видны отчетливее, чем нам, как не парадоксально это звучит. Не факт, конечно, что они предложат что-то стоящее, но, как известно, даже в самой бредовой идее иногда есть зерно истины. Думаю, товарищ комкор имел в виду это обстоятельство.
— Вы правы, Петр Николаевич. Это так. Еще вопросы есть? Нет? Замечательно. — я немного задумался, и продолжил лишь спустя минуту:
— Мне необходимо переговорить с представителями конструкторских бюро. Как быстро это можно будет организовать?
— В течение двух недель всех можно будет собрать. Если по одиночке их приглашать, то быстрее получиться. — ответил Семен Анисимович Афонин, начальник научно-технического отдела.
— Хорошо, займитесь этим. Очень хотелось бы видеть товарища Кошкина из КБ-24. О его машине я слышал много нового.
— Так он здесь. — вмешался Куликов.
— Где здесь?
— В Кремле. На Ивановской площади танки свои показывает. И Коробков там.
Сказать что после слов комиссара, я впал в обалдение, было бы преуменьшением. Я просто не мог поверить в случайность таких совпадений. Я, конечно, помнил, что Михаил Ильич привозил свои танки в Москву на смотрины, но что это произошло именно 17 марта 1940 года, я точно не знал. Вот это подарочек!
Ну что же, товарищ Кошкин, пришло время поговорить.
* * *
Вот и еще одна легенда стоит у моего порога. Точнее один. Пожалуй, имя этого знаменитого администратора и конструктора известно даже закоренелым блондинкам. Еще большей известностью обладает разве что Королев, но литературный образ Кошкина гораздо мужественней и романтичней. Для меня не имело ни малейшего значения, так это или нет в действительности, важно было другое — под руководством этого человека появилась на свет машина, которая оказала решающее воздействие на ход всей войны. Он и его люди сделали то, чего не смогли сделать многие другие. Наперекор всему создали свое, новое, в тяжелейшей борьбе доказали его жизнеспособность и смогли превратить планы в реальность. Он достоин своей славы. Я уверен.