— Но как же они могли погибнуть от воды или войны, если нет ни реки, ни войны?
— Вы не местные, поэтому не знаете. — Только сейчас лиэнка отложила в сторону пряжу.
— Что ж, — вздохнула она, — я Вам объясню. Только не взыщите, я не бог-весть какая рассказчица. Давным-давно здесь протекала полноводная бурная Ода. Каждый год она забирала себе новую жертву, разливаясь по соседним лугам. Но люди любили её, боготворили её, так как река давала им жизнь. А война… — Она на мгновенье задумалась и снова начала мотать пряжу. — На том берегу жили грайды. Они пришли из-за гор и хотели завоевать нашу землю, но наши предки храбро сражались за каждую песчинку, за каждый камушек. Да и как же иначе, ведь они защищали свою родину! Все грайды погибли, но и у нас почти никого не осталось, одни старики да малые дети. Мы собственными руками хоронили своих родных. В тот день, когда погиб последний грайд, Ода высохла. Мы умирали от жажды и голода: река была нашей жизнью.
Лиэнка с тоской посмотрела на высохшее русло, будто, она помнила те дни, когда там, внизу, плескались воды Оды.
— А когда это было? — Стелла лихорадочно пыталась вспомнить, где и что она уже слышала о грайдах. Кажется, это одно из кочевых племен.
— Задолго до Вашего рождения. Да и моего тоже, — вздохнула лиэнка. — Мне эту историю рассказала бабушка, а та, в свою очередь, узнала о ней от своей матери.
Она немного помолчала, а потом, расчувствовавшись, решила поведать им о тех людях, на могилы которых, будучи еще девочкой, носила цветы.
— Каждый раз, когда меня спрашивают об этом, я вспоминаю Арирда и Гиэру. Она была одной из грайдов, он — старшим сыном лиэнского старосты. Впервые он увидел её, когда она спустилась к реке, чтобы набрать воды.
«Это наша вода», — сдвинув брови, сказал Арирд. Он был на одном берегу, она на другом.
Гиэра подняла голову, выпрямилась и посмотрела на него. Взгляд этот был кроток, строг, мягок и решителен одновременно и покорил его. А она все стояла и смотрела на него своими темными волоокими глазами. И с тех пор он жил от рассвета до рассвета и торопил ночь, потому что она приходила к реке за водой в час, когда свет побеждает тьму. Он жил этими рассветами, а потом и она тоже стала жить ими.
Как же они любили друг друга, так сейчас любить не умеют. Сколько слов они сказали друг другу, до того, как их глаза стали единым целым? Едва ли десяток. Они просто молчали, а ветер разносил их дыхание от одного берега к другому. Они передавали тепло своих рук через бурный речной поток, посылали записки вместе с игривыми птичками. Любовь соединила их прочной нитью, сильная настолько, что они решили пожениться против воли родителей. А знаете ли вы, что тогда было выйти замуж или жениться без родительского благословения? Это означало быть проклятым, в одночасье стать изгоем.