Потом словно по заказу для съемок на видеокамеру начался номер с газетами: сначала швед свернул газету всего один раз - вероятно, передаваемые документы были большого формата; через несколько минут на стол газету положил иранец, свернув ее дважды.
- Чтобы деньги не высыпались, - прошептал Карл. Швед встал и пошел к выходу, взяв с собой, естественно, газету иранца. Он выбрал путь вниз по лестнице в большой зал вокзала, как Карл и предсказывал.
- О'кей, - сказал Фристедт в радиопередатчик, - возьмите его сразу, как только спустится с лестницы. Осторожно с товаром. Результат сообщите немедленно.
Иранец остался сидеть и спокойно доедал бутерброд, попивая чай.
- Как ты думаешь, когда он уйдет? - прошептал Фристедт, обращаясь к Карлу.
Но Карла в комнате уже не было.
Иранец поднялся, взял газету шведа и, как и ожидалось, пошел к выходу на виадук.
- Взять объект, как только он выйдет из двери, - сказал Фристедт по рации.
Когда Марек Кхорасс шел с документами под мышкой, он молился Аллаху, прося его помочь выследить всех его же врагов. Но у Милосердного и Доброжелательного именно в этот шведский декабрьский день не оказалось времени для религиозного убийцы-фанатика и торгаша политическими беженцами.
Марек Кхорасс, делавший то, что он делал не за деньги, а по убеждению, обещал Милосердному и Доброжелательному, что живым не сдастся, он охотнее присоединится в раю ко всем другим мученикам, погибшим за его дело.
Выйдя из кафе, иранец - до этого полицейский службы безопасности - мгновенно понял, что двое идущих ему навстречу, в спортивных ботинках для бега, в голубых брюках и спортивных куртках, тоже полицейские; ни минуты не колеблясь и не прекращая молиться Аллаху, он вытащил из кармана куртки револьвер в надежде либо сразу попасть в рай, либо отбиться и остаться на свободе.
Но он не успел сделать ни единого выстрела по идущим ему навстречу без оружия в руках полицейским группы наблюдения, их "вальтеры" преспокойно лежали в наплечных кобурах. Но свет действительно погас для него, а когда снова зажегся, то это было не в раю, а в кабинете врача кунгсбергской тюрьмы.
Ведь из кафе всего в полуметре от него вышел Карл Хамильтон.
* * *
Спустя несколько часов Хенрик П. Нэслюнд сидел в своем кабинете, а напротив него на одном из стульев для посетителей расположился Карл. Шеф бюро слушал не очень вразумительное объяснение Карла о причинах его, мягко сказать, ненужной вылазки в Бейрут, то и дело поглядывая на лежавший перед ним отчет о захвате "иранского полицейского службы безопасности". Он не мог решить, как вести себя с этим "петушком", подсунутым ему Стариком. Так, перемывая за рюмкой косточки шведской службе безопасности, израильтяне отечески называли ее сотрудников. Когда же Нэслюнд похвастался, что, мол, один из них служит и у него и что именно он раздобыл связи западногерманских террористов, а кроме того, чуть ли не в одиночку разгромил логово террористов в самом Стокгольме, один израильтянин рассмеялся и добавил: